Не знаю почему, но когда он входит в комнату, все остальные словно перестают существовать. Не знаю, почему просыпаюсь посреди ночи и хочу, чтобы он был рядом. Но я замечаю, как он смотрит на меня. И я думаю, я надеюсь, я мечтаю, что он испытывает ко мне такие же чувства.
Но несмотря ни на что, я понимаю, что это неправильно. Пусть внешне он красивый мальчик, на самом деле это совсем не так. Люди не могут любить роботов, точно так же, как не могут любить свои карманные планшеты или компьютеры на своих столах. Он не настоящий человек. Вообще не человек. Я веду себя глупо, желая того, чего никогда не смогу иметь.
Но никак не могу не желать.
– Вы еще не заходили в отдел ботаники? – спрашивает Иезекииль. – Сегодня утром они добились-таки, чтобы розы зацвели!
– Им удалось решить проблему с репликацией? – спрашивает Фэйт, ее глаза вспыхивают от радости.
Иезекииль начинает сложно объяснять что-то об энзимах, реконструкции спирали и клеточных узлах. Фэйт увлеченно подхватывает, но я почти ничего не понимаю. Мне сказали, что у меня образцовый коэффициент умственного развития, но в отличие от своего папы я не ученый. Мне не понять и половины того, над чем они здесь работают – уберегают виды от вымирания, изолируя и каталогизируя их, спасают мир по молекулам.
Мой отец великий человек. И он всегда говорит, что великие люди несут огромную ответственность. Человечеству почти удалось уничтожить наш мир. Здесь же, в Вавилонской башне, иногда забываешь, что была война, но я знаю, что там, за стенами, жизнь коротка и жестока. В тех местах, куда во время Армагеддона упали бомбы, чуть не испепелившие нашу цивилизацию, теперь пустыни из черного стекла. Ближе к побережью другие крупные корпорации-государства, «БиоМаас» и «Дедал», борются за территорию и ресурсы. Но отец спасет нас. Когда-нибудь он спасет весь мир.
А я… я все еще пытаюсь найти себя.
Мне пятнадцать, но я не провела и пары часов за этими стенами. Ни разу не спала под открытым небом, не терялась во время дождя, не вдыхала запах океана и…
– Я никогда не видела живых роз, – вдруг доходит до меня.
Иезекииль наклоняет голову.
– А ты хотела бы…
– Вы, двое, входите уже! – раздается из лаборатории ворчливый голос. – У меня и без вас дел по горло.