Реплика

— Лёш, ты прости меня… — одним махом снимая все вопросы, извинилась она за утренний выплеск негатива и в недоумении, мол, сама не понимаю, как это меня угораздило, прибавила: — Не знаю, что на меня нашло. Наплела невесть чего…

От сердца отлегло. Хоть и не подав виду, что рад такому завершению скверно начавшегося дня, Алексей Борисович испытал облегчение.

— Да ладно… Проехали, — снисходительно бросил он и, сняв пальто, чмокнул супругу в щёчку.

Внутрисемейный мир был восстановлен.

Отправив братьев в турне по столичным районным управлениям, Кузин занялся тем, что плотно пообщался с людьми, которые могли пролить хоть какой-то свет на ситуацию с «Бесом». Как только их не обзывают — и спецаппаратом, и агентурой, и осведомителями, — суть-то одна. Это те, кто варится в преступной среде, и в силу стечения самых разных жизненных обстоятельств вынуждены идти на негласное сотрудничество с органами, иными словами, стучать. Добровольцы подвизаться на поприще оказания содействия «уголовке» возможно и встречаются в природе, но Кузину с таковыми сталкиваться не доводилось. Как правило, на контакт идут не от хорошей жизни, а лишь тогда, когда эта самая жизнь на тебя катком наедет и замаячит реальная посадка. Тут появляется благодетель в лице ушлого опера, который, опять же как правило, сам же грядущие неприятности и спровоцировал, и на определённых условиях вынимает бедолагу из дерьма. Так обычно начинается сотрудничество.

Если работаешь в уголовном розыске, в некоторых вещах ты просто обязан быть циником. Каждый сыщик понимает, что, «сливая» ему информацию, агент тоже его использует и по ходу дела с его помощью решает какие-то свои шкурные вопросы, типа, устранения конкурентов или же обеспечения собственной безопасности от недоброжелателей. А кто-то примитивно сводит счёты за старые обиды. Кузин это понимал и закрывал глаза на их побудительные мотивы. Они его не интересовали — главное результат. В общем, в отношениях со своими осведомителями Алексей Борисович придерживался принципа «ты — мне, я — тебе» и не видел в этом ничего зазорного.

Без качественной агентуры опер как без рук. Она — его глаза и уши по ту сторону баррикады. Агентура для сыщика — уж не пеняйте за пафос, но иначе и не скажешь, — как скрипка, для скрипача. Есть Страдивари, а есть продукция Московского комбината по производству музыкальных инструментов и мебели. И то, и то — скрипка, только одна поёт, а другая подвывает как циркулярка. Посему абы кого Алексей Борисович не вербовал, выбирал дельных и, не то чтобы их холил и лелеял, но по мере сил оберегал от неприятностей и, само собой, при случае трафил их самолюбию. С кем-то можно пообщаться накоротке, но были у него и те, кто требовал к себе внимания, для кого уважуха не пустой звук. С такими на бегу или по телефону — ни-ни! Нет конечно человек тебя выслушает и даже кивнёт, но результата не жди. К этим необходим особый подход: непременная личная встреча, неспешный разговор, и попробуй только не поинтересоваться, как там себя чувствует его печень…

В итоге общение со спецаппаратом заняло прилично времени. А вот результат оказался более чем скромным. О похождениях «Беса» наслышаны были все без исключения, но конкретики — кто он, что он, откуда взялся, — ноль. Комментарии типа, «фартовый, ничего не скажешь, но по всему не из местных», ничего не прибавили, не убавили. Животрепещущие вопросы «Кто таков? Кто подельники? Кто ему наколки даёт? Кому золото и драгоценности сбывает?», увы, так и остались без ответов, и Кузину не оставалось ничего иного, кроме как — озадачить своих осведомителей, чтоб выяснили хоть что-нибудь об интересующем его загадочном персонаже.

Надежды на то, что близнецам удастся выудит что-то этакое, что «под коврик незаметно закатилось», тоже не оправдались. По возвращении из двухдневного рейда парни честно отчитались, что никакой любопытной информухи из того, что зафиксировано в протоках, не выцепили. В общем-то, чудес Кузин и не ждал, но, чтобы довести процесс до логического конца, поинтересовался:

— Со всеми потерпевшими удалось переговорить?

Братья утвердительно кивнули.

— Ну и?

— Глухо, — кратко отчитался за себя Олег. — Ничего интересного.

— У меня — тоже, — поддакнул Сергей и зачем-то прибавил: — Почти.

— А почти — это как? — настоятельно потребовал разъяснений Алексей Борисович.

— Завьялова… Ленинский, 62… — обозначил исходную точку младший Закупра и взял паузу, давая Кузину время осмыслить, о чём именной идёт речь.

Ленинский, 62… Алексей Борисович быстро прокрутил в памяти все эпизоды. Это последний разбой двухнедельной давности. Вошли в квартиру вместе с девочкой, вернувшейся из школы. Дома была жена кооператора Завьялова. Помниться, там обошлось без жести: маму с дочкой просто связали… Кузин кивнул, дескать, понял, и спросил:

— И что тебе поведала Завьялова?