Replay

– Я подыхал в невозможности задать тебе этот вопрос… – проговаривает тише обыденного, после очередного дверного щелчка, разрывающего тишину. А я так и продолжаю сидеть истуканом, всматриваясь в его глубокие глаза. Море, заволоченное серостью бурлящих у берега волн.

Утыкается носом в замок сложенных вместе рук, пряча глаза. Шепчет на выдохе, так и не дождавшись моего ответа:

– Сможешь переиграть, начав все сначала?

Обречённо выдыхаю, отрицательно мотая головой. Сотрясая вибрацией тело. И, кажется, дай мне ещё лишь мгновенье, я взвою от боли, заверяя, что с ним никогда не играла.

– Не хочу с тобой разговаривать, – роняю обрывисто.

– Совсем? – уточняет устало, поднимая глаза. Складывая губы в грустной улыбке. Пряча в отросшей щетине, привычные ямочки, привлекающие мой взгляд.

– Ты вроде был голоден, – парирую, ощущая румянец, касающийся кожи под его изучающим взглядом. – Или я неправильно поняла твои слова, – выдыхаю, застенчиво уклоняясь от вспыхнувших глаз.

– Главное, чтобы я правильно понял твои, – выводит неспешно голосом, снисходящим до хрипоты. Вызывая в ответ, не поддающуюся здравому смыслу, улыбку, пленяющую губы. Которые он начинает безжалостно целовать, втягивая в себя до заметного онемения. Сминая своими. Проникая вглубь языком, хранящим в себе привкус табака, которым совсем недавно успокаивал нервы. И я уже не уступаю ему в этом хаотичности действий. Желая надышаться впрок. Испытывая ломку, схожую с длительным никотиновым голоданием, жадно вдыхая в себя первые дымовые пары.

Его руки, накрывающие тело, раскаляют огнем, выжигая яркие отметины. Создавая проталины, моментально заполняющиеся его теплом. Которое, не уходит и в тот момент, когда Антон снимает остатки одежды, не отрывая от меня своих изматывающих губ. Всасывая кожу с остервенением, различающимся жаром внутри. Закусывая зубами чувствительные участки тела, вырывая гортанные стоны, поражающие продолжить начатое, не снижая высокого градуса действия. И мне совсем не хочется сейчас нежности, которая также ему присуща. Я больна им таким. Неистовым в своем желании. Берущим своё. Принадлежащее по праву. Этот рецидив невозможно вылечить. Разве что, слегка приглушить. Накачать сознание его голосом. Лёгкие запахом. А тело… Тело насытить им целиком. Без остатка. Ввести ядом в кровь максимальную дозу. Внутривенно. Чтобы вещество не распалось на атомы к утру.

Подбрасывает вверх, фиксируя на руках разведённые в стороны бедра. Облокачивает на стол. Опрокидывая толчком кружку с кофе, кажущимся уже не столь и обжигающими при соприкосновением с кожей. Напиток стекает со стола крупными каплями, заливая разбросанную под ним одежду. Вызывая безудержный смех, перемешанный с рефлексивными стонами, его громким дыханием и обрывистыми, жадными поцелуями. Каждый толчок. Навстречу друг другу. Как способ обоюдного освобождения. Смелее и глубже. Сжимая мышцы в кольцо, сужающееся с каждой секундой. В готовности сбросить балласт напряжения, скопившегося за многочисленные, долгие дни. Его стоны, перехваченные моими губами, затекшими в широкой улыбке. Бьющая вибрация в горло, сглатывающее звериный рык. Пальцы, сжимающие мои бедра стальными тисками. Насаживающие на себя до предела. Позволяя в хаотичности сумасшедшего ритма лишь слегка отдалиться, переводя дыхание урывками тяжёлого воздуха.

Руки, сковавшие его шею, начинают слабеть, разделяя тела, покрывшееся слоем испарины. Голова идёт кругом. Перед глазами темнеет, а он лишь наращивает темп, освобождая огненный ком, сошедшийся эпицентром внизу живота, хриплой фразой, произнесенной на выдохе:

– Я тебя люблю, принцесса…

– Почему ты ушел тогда? – уточняю обессиленно, обретая возможность говорить. Спустя минуты после взаимных сотрясений слившихся воедино тел. Не разъединенных и ныне.

– Ты истерзала меня, – выдает отрешенно, крепко сжимая в объятиях. Медленно исцеловывая лицо и кромку мокрых волос. – Исполосовала вдоль и поперек, – продолжает устало и хрипло. – И каждая мысль о тебе острым лезвием проходила по коже. Оставляя невидимые шрамы, перерастающие в глубокие рубцы. Принося осознание того, что настолько израненным, я тебе на х@й не нужен.

– Вновь всё решил за меня…

– Пришлось. Не мог простить себе того, что слишком поздно нашёл тебя и… потерю ребёнка.

Отстраняется, выходя из меня. Принося волну нестерпимой боли этим разъединением. Обрамляет лицо руками, зацеловывая каждый остывающий без его тепла миллиметр. Сбито шепча в промежутках:

– Но я постарался сделать всё… что было в моих силах… Чтобы ты смогла начать новую жизнь… Право, на которую, заслужила, как никто другой из нас… И не смог выдержать даже сутки в неведении как ты… Тенью шествуя по пятам…

Протяжно выдыхает, оставляя сидеть на холодном столе, залитом остатками кофе. Наклоняется вниз, что-то ища в карманах. Встаёт на колени, обдавая дыханием линию живота. Протягивает вверх бархатную коробочку с золотым кольцом, уточняя излишне напряженно:

– Крис, ты выйдешь за меня?