Replay

– Уверена, что тебе теперь это надо? – эта фраза в его исполнении звучит слишком серьезно. Выделяя интонацией, отдающее пустотой под собой, слово "теперь".

Не замечая молниеносного перехода на "ты", со своей стороны прошу с долей надрыва. Доверчиво. Будто мы с брюнетом, занимающим водительское сидение, странным образом и вправду друзья.

– Серёж, мне необходимо поговорить с ним…

Номер, прописанный в моем мобильном лишь строчкой из цифр, не отвечает с тех пор, как я очнулась в больнице. Вернее, он недоступен. Напрочь. Не появляясь в сети все эти долгие, мучительно тянущиеся для меня дни.

– Поговоришь. Если необходимо. Только вначале хорошенько поешь, отдохнёшь и отоспишься. Еле узнал тебя на сброшенном фото. Схожестью с ним остались, разве что, глаза.

– Настолько паршиво выгляжу? – усмехаюсь криво.

– Не то чтобы очень, – фыркает весело. – Но, явно не для встречи с любовью всей жизни.

– Не себя ли ты имеешь в виду? – охаю наигранно, откидывая козырек на верхней панели, в поисках зеркала.

– Да уж увольте, – едва не давится со смеха, закашлявшись. Проговаривая снизошедшем до хрипа голосом: – Тринадцать лет разницы! Даже не представляю, чем, столь необыкновенным, можно взять, чтобы я на такое добровольно повёлся!

Сдерживаю эмоции, пропуская в тишину приглушённый смешок. Слыша более тихое и равномерное:

– Поспи, ехать до места более часа.

Слушаюсь, монотонно качая головой. Слегка откидываясь назад широкое сидение. Открывая глаза, только чувствуя остановку. Провалившись в достаточно чуткое, призрачное беспамятство.

Тихий двор. Спальный район. Типовая высотка. Стандартная, если осмотреться по сторонам. Наверное, я ожидала нечто иного от владельца не столь дешёвого внедорожника, в котором пришлось коротать долгий путь.

Серый подъезд. Подсвеченный тусклой лампой, качающейся на резком ветру. Сейчас, в ночи, это выглядит немного зловеще. Пугающе. И то ощущение, что возникло внутри от присутствия рядом новоявленного знакомого, в свете сопутствующих декораций, начинает рассеиваться, точно плотный дым, попавший в струю сильного потока воздуха.

Кодовый замок на двери. Открывает, галантно пропуская вперёд.

– Лучше ты иди первым, – невнятно мямлю в ответ на его молчаливые действия.

– Боишься? – уточняет с улыбкой.

Сдержанно киваю, кривясь. Ощущая мурашки на коже, представляя, как по-дурацки выгляжу сейчас. Запуганная, словно маленький зверёк, инстинктивно просматривающий пути отступления. Куда? Кто бы подсказал. Учитывая, что при себе только паспорт и небольшая сумма наличностью. Ночью. В чужом городе. Где даже небольшой запас вещей первой необходимости находится в руках у абсолютно чужого для меня человека.

Спотыкаюсь на ровном месте. Иду следом, уверяя себя в том, что ничего плохого со мной уже не случится. Твержу про себя точно мантры. Надо верить первому впечатлению о людях, а не накручивать себя сотней страхов, навязанных "опытом" и информацией, обильно получаемой в повседневной жизни.

Кажется, восьмой этаж. Угловая квартира. Обставленная по минимуму на входе. В мужском стиле. И тапочки у высокой прихожей стоят одни. Мягкие, без лишних изысков, как сказал бы отец.

– Живу один, – комментирует спокойно, прослеживая мой взгляд. – Есть девушка, но здесь она появляется редко. Располагайся. Квартира в твоём полном распоряжении. Бываю здесь только ночью. Днём можешь заниматься чем хочешь, соседи спокойные, никто и не потревожит.

– Не чем мне заниматься… – отмахиваюсь напряжённо. – Сколько я здесь пробуду?

– Около недели. Обычно этого времени достаточно для получении на руки визы, – пожимает плечами, обдавая подобием мальчишеской улыбки. – Ожидала другого?

– Другого… – двояко вторю в ответ, ретируясь: – Глядя на тебя, ожидала увидеть жену, дожидающуюся твоего возвращения и кучу погодок детей, облепляющих с порога…

– Странное впечатление я на тебя произвел, – парирует, отчасти тоскливо, – Чего нет—того нет. Но, пока мы живы, на всё можно заработать и всё можно обрести.

Скидываю обувь, тоскливо улыбаясь в ответ чужой попытке глупого оптимизма, проговаривая тихо:

– Счастье не купишь. Поверь мне на слово. Моё наследство исчисляется в сумме с приличным количеством нулей, но всё это обычные бумажки, за которые не вернёшь и части моей прежней жизни.

– Сочувствую… – протягивает напряжённо.

– Не стоит, – обрываю сухо.

– Я отчасти посвящён в твою историю и…

– Знаешь о том, как один из некогда примерной девочки сделал шлюху, а второй на свою голову взялся помочь из этого выбраться, даже к чему-то проставив штамп в паспорте. Да не рассчитал силы, капитулировав на полпути, столкнувшись с новостью о незапланированной беременности. И не надо меня жалеть. То, что я потеряла этого ребенка, на деле, к лучшему. Не могу даже смириться с мыслью, представить, что чувствовала бы, не зная за время беременности от кого он… – всё это выпаливаю на выдохе, изливая скопившуюся внутри злость. Улетучивающуюся к последней фразе, простреливающей разрядом тока и без того ноющее сердце.