Replay

– Дрянь, – выплевываю злостно, едва закрыв за собой дверь. Не останавливаясь, ослабляю галстук, практически скидывая его с шеи. Вытаскиваю из внутреннего кармана пачку сигарет, на ходу, защищая пламя от ветра, прикуривая в одну затяжку. Застилая путь облаком дыма, на автомате следуя в сторону гаража. Твердя себе под нос: – Маленькая заскучавшая дрянь!

Нашла себе игрушку! Да откуда она вообще такая взялась? Без тени смущения, скидывающая с себя платье жестом отвязной шлюхи и одаривающая после гордым взглядом, подобным королевской особе. Не соблазняющим, (что было бы логично заметить в сложившейся ситуации), не хранящим в себе наглости или усмешки. Снисходительным. Глубоко уверенным в том, что сделала то, что должна.

– Сука, мать твою! – твержу более громко.

Сбивающая с толку категоричной разницей между своими действиями, взглядами и словами. Несочетаемая. В каждом мгновении, предстающая радикально иной. Жонглирующая десятком масок, точно цветными шариками, спрятанными в широком рукаве иллюзиониста. Старающаяся одурачить фальшивой улыбкой, сросшейся с чертами лица. Боясь показать из-под неё себя настоящую? Понимая, что в подобном амплуа зрителям не найдётся, на что заглядеться? Да и так в ней нет ничего особенного. Обычная девчонка, возомнившая себя пупом земли. Пустышка, разодетая в красивые фантики.

– Свобода, бл@дь!

Милость, посланная свыше. Пользуйся на всю катушку, только учти, что от важных дел тебя вновь могут выдернуть одним звонком. Мало ли, что понадобится новоиспеченной королевской особе? Прихоти, ведь, должны исполняться по щелчку пальца. Как минимум, пока Бажен уверяет её в том, что она крепко держит его за яйца. Пока не наиграется в волю, выкинув девчонку подальше. Растерев о подошвы созданные иллюзии. Заткнув её в ещё большую дыру, чем та, из которой милостиво вытащил, расправив крылья. Стандартный сценарий, мать твою. Это мы уже проходили. Сопли. Слезы. Звонки с проходной с просьбой об аудиенции. Его равнодушие. Занятость чем-то другим или другой. И правильно. Если задуматься, он поступал с ними честно. Я не припомню, чтобы, хотя бы единожды, слышал пустые обещаниях или клятвы в любви перед теми, кого мне за эти пару лет приходилось лицезреть. Это они липли к нему словно мухи. Не задумываясь, на что летят. Окунувшись в красивую жизнь, наивно считая, что вытянули счастливый билет. Американская мечта или же материализовавшаяся сказка о Золушке? Наивные дуры. Все, под копирку. Выпускали зубки из-под маски ангельской внешности и исчезали из поля зрения так же мгновенно, как и входили в него.

Следуя привычному сценарию, та, что сейчас, в полуголом виде, занимает диван гостиной, должна была последовать за дверь раньше, чем переступила порог этого дома. Но она всё ещё здесь! Поразительно! То ли Бажен стареет, становясь более гибким к размятию в женских руках. То ли, (даже мысленно сложно озвучить подобную глупость) девчонка смогла всколыхнуть в нём какие-то чувства?

Преступая порог гаража, вытаскиваю телефон из кармана, скидывая пиджак на стул. Несколько звонков Кирсанова отмечены красным. Это угнетает. Пора взяться за дело, пока он не пожаловал с внештатной проверкой. Вместо этого, пытаясь отвлечься, набираю ту, которая непривычно молчит второй день, точно меня игнорируя. И плевать мне на ранее время. Именно сейчас велика вероятность застать её дома, не взявшуюся разом за десяток первоочередных дел.

– Не узнаю тебя, родная, – протягиваю с улыбкой на её полусонное "да". – То трещишь без умолку, то молчишь который день, зная о моём нетерпении услышать твой ангельский голос.

– У меня выходной, Тош, – отзывается глухо.

– У меня тоже, – парирую, не вкладывая в фразу должного довольствия. Улыбаясь на середине фразы: – Хочешь, приеду? Протрещишь мне уши последними новостями после бурного дружеского секса.

– В другой раз, милый, – отзывается игриво. – Ты мне не настолько дорог, чтобы тратить на тебя первый в этом месяце выходной.

– Забей. Не больно то и хотелось, – отзываюсь смеясь. Продолжая серьёзно, стирая с лица улыбку: – Лисён, ты помнишь о моей просьбе?

– Копаюсь по локоть в дерьме, ради связывающей нас дружбы, – парирует недовольно. – Ты же знаешь Бажена. К нему не так просто подобраться. А секреты, что он хранит, скрыты в яйце, что проглочено кроликом или уткой… Я не настолько хорошо сведуща в сказках, – с толикой неприязни смеется в кратковременной паузе, завершая сухо. – В крайнем случае, за стальными дверями сейфов в швейцарском банке. Не лез бы ты в это, Тош… Я работаю на него четвертый год и понятия не имею о том, чем и где Всеволод занимался до переезда в наш славный город. А ты хочешь копнуть то, что даже не касается его бизнеса. Если он безмолвно похоронил прошлое, не отправишься ли ты, милый друг, следом?

– Жизнь скучна без авантюр, Юльк. Да и терять мне в ней особо нечего.

– Бестолочь, – заявляет резонно. Наверняка, в этот момент, закатывая свои большущие глаза и тихо, презрительно хмыкая в сторону. – Куда тебя тянет? Плохо живётся?