Репетиция

- Полюбуйся, - Федя тронул Раевского за плечо, приглашая оглянуться. По-видимому, чисто символического выхода Феди и Раевского в соседнее помещение было достаточно, чтобы девушки отбросили всякое смущение. Через стеклянную дверь Раевский увидел тахту, на которой лежала уже добрая дюжина платьев. Асю, Веру - загорелые стройные тела. Белели узкие полоски трусиков на бедрах. У Аси в руке был пистолет. В какой-то момент Раевскому показалось, что Ася (впрочем, он мог и ошибиться - Ася стояла к нему спиной) непристойным жестом приложила пистолет к животу.

- Дай в руки игрушку - и никакой алкоголь не нужен, - тихо сказал Федя.

- Так что же мы собираемся делать? - так же тихо спросил Раевский.

Ответ Феди после всех приготовлений показался ему неожиданным.

- Да ничего особенного. Постреляем, побултыхаемся в речке, рванем пару пакетов. Все развлечение...

5

Черные, будто обугленные яблони, черный зубчатый лес вдалеке. Розовая полоска заката. Ася в лиловом платье и с пистолетом в руке, Вера в синем. Здесь, на лугу, туман поднялся почти до бедер. Девушки путались в отсыревших подолах, но упрямо шли вперед.

Федя нес рюкзачок со взрывпакетами и пульками для пистолета, Раевский - плоскую стальную фляжку с коньяком.

-- Когда был Иван Купала? - спросила Вера.

-- Седьмого, - отозвался Раевский.

Закричала какая-то птица, с шоссе донесся треск мотоцикла.

-- Тише, - сказал Федя.

Они пересекли кочковатую низину и вошли в ельник. Как провода высокого напряжения, гудели комары. В глубине леса было совсем темно.

Внезапно Ася остановилась. Раевский определил это по смутно белевшему во тьме воротничку. Когда Раевский оказался от нее на расстоянии вытянутой руки, в живот ему уперся пистолет.

-- Руки вверх!

Принимая правила игры, Раевский поднял руки. Впереди раздался треск, чертыхнулась Вера, кто-то - надо думать, Федя, с шумом побежал прочь. Продолжая касаться Раевского кончиком ствола, Ася обошла его, подтолкнула пистолетом в спину.

-- Иди!

Раевский двинулся вперед, напрягая зрение и пытаясь не потерять из виду тропу. Поравнялись с Верой.

-- Блин, - сказала она. - Убег. А я не помню дороги.

-- Шагаяй, шагай! - подтолкнула остановившегося было Раевского Ася.

-- Шагай! - в свою очередь, Вера кольнула его чем-то острым.

"Интересно, что же мы все-таки репетируем?"- подумал Раевский.

Недалеко, на сей раз сбоку от тропы, громко хрустнула ветка.

-- Забери у него фляжку, - сказала Ася. Верина рука скользнула вдоль бока Раевского, спустилась к бедру, залезла в карман, извлекла флягу.

-- Поберегли бы лучше напиток, - сказал Раевский. - Между прочим, еще река впереди.

-- Тихо! - свистящий шепот сквозь зубы, толчок стволом пистолета, укол ножом.

В этот момент метрах в пяти от всей компании, искря, как бенгальский огонь, на тропинку вылетел взрывпакет.

-- Берегись! - крикнул Раевский.

Девушки отшатнулись, Раевский успел стать вполоборота, прикрыв рукой лицо, когда с оглушающим грохотом взрывпакет лопнул, озарив оранжевым светом испуганные, совсем детские лица девушек, пистолет в руке Аси, перочинный нож в руке Веры, колонны елей, подпирающие сводчатый мрак.

Прежде чем глаза снова привыкли к темноте, на девушек, все еще жавшихся друг к другу, упал мощный луч фонаря.

- Сдавайтесь, вы окружены! - произнес из темноты глухой, как через вату, голос Феди.

"Молодец," - подумал Раевский.

-- Ну, блин, ты даешь, - сказала Вера.

-- Оружие сдать Раевскому! - продолжал командовать Голубков.

Прежде чем девушки, ослепленные лучом фонаря, хотя бы пошевелились, Раевский ласково, но крепко взял Асю за запястье, другой рукой разжал ей пальцы и отобрал пистолет. Ножика в руках у Веры уже не было, и Раевский забрал коньяк.

-- Пошли, - сказал Федя, выходя на тропу. - Постреляем у реки, пока там не совсем стемнело.

6

Еле ощутимый ветерок донес слабый запах пороха - недавно Федя рванул еще один взрывпакет. Тяжелые от влаги платья - цвет их терялся в сумерках, висели на суку. Одежда Раевского и Феди была свалена на бревне, за которым тлел небольшой костерок, дымом разгоняя комаров. Пришпиленный к стволу ели, ветви которой были обломаны по крайней мере на высоту двойного человеческого роста поколениями отдыхающих, смутно белел лист бумаги - мишень. Посередине угадывался контур - пока Ася светила фонарем, Вера изобразила фломастерами зеленую лысую голову гуманоида с красными глазами. Угадывалась сыпь многочисленных пробоин.

Раевский докурил, по песчаному откосу спустился обратно к реке. В одиночестве он чувствовал себя неловко.

У воды было гораздо теплее, чем наверху. Над широким плесом тихо клубился пар.

Феди и девушек не было видно. Но из-за поворота реки донесся неожиданно звонкий голос Веры.

- По мне, так сейчас самое время этим заниматься. Через пять лет у нас никакой жизни не будет от СПИДа.

Подул ветерок, колыхнулись испарения над черной водой, зашелестела листва, и ответных реплик Раевский не услышал. Он зашел в воду поглубже, поплыл.