Репетиция

-- Немного, - сказал Федя, - немного. Миллиона полтора или два. При нормальном бизнесе жить можно только на проценты, прикинь, сколько я могу тратить на себя в год. А работа нервная. А ты как, продолжаешь заниматься литературой?

-- Только не своей. Преподаю. Как ни странно, во Франции еще можно найти место преподавателя русского языка и литературы.

-- Почему странно?

-- Как ты думаешь, сколько на всю Францию нужно преподавателей? И сколько русских находится хотя бы в одном Париже?

-- Понятно...

-- А ты что, хочешь перебраться в Париж?

-- Не то чтобы перебраться... Подумываю, не купить ли мне здесь какую-нибудь "pied Ю terre". Квартирку там или студию. На всякий пожарный.

-- Цены здесь высокие.

-- Что можно купить, можно продать. Падать они ведь не будут, так что я ничего не теряю.

Федя достал серебряный потсигар, закурил. Пальцы его слегка дрожали. Интересно, насколько большим шоком был для него тогда пожар дачи?

-- Я был в Питере месяц назад, может, родители тебе говорили.

-- Нет.

-- Вывез бумаги.

-- А.

-- Смотрел там как-то новости, вижу, мужик сидит, интервью дает. Помнишь, у тебя сосед был. Еще приходил на шум жаловаться, когда мы на даче гуляли. По-моему, это был он. Похож очень. Журналисты вокруг лебезят, суетятся. "Алексей Федорович, Алексей Федорович..."

-- Наверное он. Знаешь, сколько он сейчас стоит?

-- Сколько?

-- Раз в тысячу больше моего. Полтора, два миллиарда. Это он мою дачу сжег.

-- То есть?

-- Доказательств, конечно, нет, но суди сам - через два года он был владельцем всего поселка... Ну а потом вверх вообще быстро пошел.

12

Ужин на двоих в "Procope" обошелся Феде где-нибудь в 200 евро. На сегодняшний одинокий обед в кафе Раевский собирался потратить 15. Обычная экономия в ожидании зарплаты.

Именно после ужина в пятницу неожиданно для себя Раевский решил принять участие в голосовании. Правда, он еще не решил, за кого. Если следовать "классовому чутью", надо было, видимо, голосовать за коммунистов...