И н н а. Я вообще не понимаю, зачем ты сейчас про Костика ни с того ни с сего… Не по повестке дня выступаешь — говорим про философа и его бабку. Почему бы тебе не поневеститься с ним? Он что, противный?
К а т я. Нет… он смешной.
И н н а. Ну и посмейся на здоровьичко. Чем плохо-то? Если собралась в артистки — вот тебе и репетиция! Господи, да на твоем месте, когда мальчик уже на крючке, я заиграла бы его знаешь как? Вся философия из него вышла бы! А его бабка сама приползла бы выяснять наши с ним отношения. И тут я ей говорю: «Бабушка, милая, рано мне о замужестве думать — молода я еще и голова у меня не тем занята. Мечта моей жизни — сцена!» К сентябрю я как штык была бы студенткой театрального… А там, оглядевшись, решала бы, нужен мне этот философ или нет… Ну, что смотришь так? Очень я безнравственная?
К а т я. Очень!
И н н а. Больше на словах, Катюха. Если б я такая была, сидела бы я сейчас на даче того лысенького теоретика — у него в Меллужах дача — или вообще в Латинской Америке — там в торгпредстве работает один мой бывший поклонник… И еще был вариант — ленинградец, инженер-телевизионщик… Нет, не умела я быть хищницей. Все ублажала свое сердце! Ублажила? Нет. Все равно несытое оно, все равно ноет. А если бы я по расчету жила, оно, может, притупилось бы, поумнело… Вот мне сейчас никакой бури не требуется. Мне просто надо, чтобы можно было бросить это паршивое фотоателье… Катенька, я ведь теперь даже не щелкаю, я только проявляю, я весь день в темноте! Одна мечта — выйти на свет божий… и чтоб руки отдохнули от химии, — гляди, какие! Стыд же… Чтоб мужик меня элементарно обеспечил… чтоб забрал меня наконец от отчима, который проходу не дает! Знаешь, какие у него ласки, у отчима моего? Он щипается, паскуда! Показать синяки?
К а т я. Не надо, Инка… Выпей вот.
И н н а. Зря ты так рот кривишь: «неудачники — специалисты по чужому счастью»… Да, специалисты! Ты нас слушай, Катюха…
К а т я. Да я слушаю, только, видишь, не звонит он. Телефончик узнал, а не звонит. Я, конечно, могу сама звякнуть…
И н н а. Ни в коем случае!
К а т я. Понимаю… Раз он сказал, что я «прима», «девушка номер один», надо так и вести…
И н н а. Он прямо так и сказал? Ну, поздравляю, подруга… Слушай, ты бы познакомила нас, а? Во-первых, я б тебе его враз расколола, вся его сущность была бы у тебя как на ладони… Во-вторых, любопытно, под каким номером я у него пройду… Без всякого Якова — любопытно, и только…
К а т я. Знаешь, он хромой. С палочкой.
И н н а. Да? Немного, значит, бракованный? Да не страшно… Далеко не уйдет, даже лучше. Но ты мне скажи, кто тебе нужен — он сам или его бабка? Если только бабка, тогда тем более меня познакомь с ним. Откинь подруге, что самой негоже! Бракованного-то, Кать?
К а т я. Они мне оба нужны.
И н н а. Да я смеюсь… Чего насупилась?
К а т я. Не звонит почему-то. Может, решил, что я серая для него? А я, главное, нарочно фикстулила перед ним своей необразованностью…
И н н а. Подожди, сразу не хватай!
К а т я. Ин, ты прошла бы туда, на балкончик…
И н н а. Господи, неужели я сама не догадалась бы?
К а т я
И н н а. Боже… Это вот так-то ты живешь? Ну, подруга…
К а т я. Боря, я свободный человек!.. Ах нет? А кто я, крепостная вашей семьи, что ли?..
И н н а. Да скажи ты ему по-русски, куда идти! Или дай я скажу!
К а т я. Слушай, Инка действительно ждет звонка, мне неудобно занимать телефон… Все, привет родителям. И угрожать мне не надо, я не боюсь тебя, я Костику напишу, как братец его обнаглел, он тебе не давал такого права…
И н н а. Озвереть можно… Это все время такие проверочки?
К а т я. Да. Он же считается без пяти минут мой деверь. Костик ему поручил… Он и кольца с нами покупать ездил… Это такая семья, понимаешь? Кулачье…
И н н а. Ну, я бы их живо раскулачила! Катюха, ты зря темнишь и тянешь резину, ты верни им эти кольца, и все! Или пускай мать сходит, вернет…