Б а ю ш к и н а. Вот именно! Ты только заикнулась… а вещь уже стоит дома… Вы, родители, раскошеливайтесь… А если у вас к ребенку замечание, или вопрос, или совет — вы лучше проглатывайте! И если ком в горле — тоже проглатывайте…
Ю л я. Мамочка, ну, ей-богу, ты все преувеличиваешь. Это совершенно ненужная мелодрама… А что касается магнитофона — не претендую я на него. Можно сдать в комиссионку…
Б а ю ш к и н а. Ты со мной так не разговаривай — «мелодрама», «не претендую»! Я такого языка не понимаю, я мещанка!
Ю л я. Кто так считает, я? Ничего подобного. Тебя просто повело…
Б а ю ш к и н а. Я так считаю, я! А сказать тебе, почему я мещанка? Сказать? Когда тебе было пять лет, я отказалась от одного человека, от большой любви… Такой души был человек, такой эрудиции, что ваша Мариночка перед ним — мелюзга! А я отказалась от него. Отпихнула… Сейчас он лауреат Государственной премии, ленинградец, архитектор… словом, твоему отцу не чета. Я не только заработки сравниваю, я все в целом беру!
Ю л я. Но ты-то его любила?
Б а ю ш к и н а. Не помню… Не имеет значения. Отказалась я от него и махнула на себя рукой.
Ю л я. Почему?
Б а ю ш к и н а. Ты у меня была! Маленькая, болезненная… с нефритом.
Ю л я. Ну и что?
Б а ю ш к и н а. Как это у вас все просто: «Ну и что…» А я считала: я мать, и этим все сказано. И отказалась. И стала наседкой. А теперь получаю по заслугам за это…
Ю л я. Мама!
Б а ю ш к и н а. Поняла что-нибудь? Или ты только в романах такие вещи понимаешь?
Ю л я. Нет… Я поняла.
Б а ю ш к и н а. Ну, вот. Магнитофон возьмешь — фыркать и обижать отца не смей. А продукты в комиссионку не принимают, так что я уж приготовлю, и самых близких мы позовем.
Ключик-то нашла?
Ю л я. Он на счетчике.
Б а ю ш к и н а. И на том спасибо.
Г о л о с б и б л и о т е к а р ш и. Так я пойду, Кирилл Алексеевич?
Н а з а р о в. Да-да, конечно. Я запру сам.
Г о л о с б и б л и о т е к а р ш и. А может, домой книжки возьмете?
Н а з а р о в. Не надо. Вы меня так уютно устроили. Если возьму, то немного. Тогда заполню на себя формуляр и все там отражу, не беспокойтесь.
Г о л о с б и б л и о т е к а р ш и. Ну что вы, вам не обязательно…
Н а з а р о в. Порядок один. До свидания.
Г о л о с б и б л и о т е к а р ш и. До свидания…
Н а з а р о в
М а р и н а. Верочка, дай мне на двадцать минут «Былое и думы».
Н а з а р о в
М а р и н а
Н а з а р о в. Пожалуйста!
У вас есть минутка?
М а р и н а. Минутка? Да, а что?
Н а з а р о в. Вот взгляните на это хозяйство и скажите, с чего бы вы начали.
М а р и н а
Н а з а р о в. Надо, никуда не денешься. Значит, осилю. За неделю примерно.
М а р и н а. А почему же не взять домой? Хотя спешить вам некуда: дети, наверное, не плачут?
Н а з а р о в. Нет, не тот возраст, чтобы плакать… Тринадцать лет… А все равно я не люблю заниматься дома. Дисциплинка не та… люблю, знаете, библиотеки. Что они набиты мудростью — это само собой. Но я их за то люблю, что человек не может фамильярничать с этой мудростью… понимаете?
М а р и н а. Не очень.
Н а з а р о в. Ну, не на кушетке читает, где и телефон подключен к тебе, и телевизор, и жена… А вот так: тишина, твердый канцелярский стул и книжка. Уважаю!
М а р и н а
Н а з а р о в. У вас сын? Маленький, вероятно? А с кем он днем?
М а р и н а. В яслях. Весной будет три года — в садик пойдет.
Н а з а р о в. Ясно… А муж чем занимается?