Ренегат

Я взял со стола кусочек мела и принялся по памяти восстанавливать затертый участок. Кое-какие элементы давно забылись, и местами приходилось ориентироваться на царапины, они же и озадачили. Точнее, озадачил их явный избыток. Дабы убедиться в том, что ничего не путаю, я прорисовал весь круг, но в остальных квадрантах подобных странностей не обнаружилось.

Ральф вполне мог использовать какую-то малоизвестную вариацию круга, поэтому я отошел к сложенным на пол книгам и отыскал среди них «Справочник базовых плетений и схем». Взял его за корешок, позволяя раскрыться, и улыбнулся подтвердившейся догадке. Томик раскрылся на страницах с порядком построения круга святого Варфоломея.

Я вернулся к схеме на полу, сверился с книгой и нахмурился. Память меня не подвела, в северный квадрант и в самом деле вносились какие-то непонятные дополнения. Захлопнув справочник, я озадаченно похлопал им по ладони и вдруг заметил, что кожаная обложка топорщится и неплотно прилегает к основе.

После непродолжительного осмотра фолианта удалось отыскать разрез и достать из него свернутый вчетверо листок. Тот был исчерчен синими, красными и зелеными линиями; я внимательно изучил схему, затем перевел взгляд на пол. Царапины на досках повторяли контуры чертежа, и это было не слишком хорошо.

Ангелы небесные! Это было очень даже плохо.

«Эфирная линза черного солнца» позволяла усиливать выброс силы, при этом малейшая ошибка в настройках приводила к сбою в фокусировке энергетического потока, из ритуалиста вытягивался весь доступный ему эфир, а окружающих рвало в клочья. Схема не входила в арсенал чернокнижников, но попала под повсеместный запрет еще несколько веков назад. Прежде мне никогда не приходилось видеть столь подробного чертежа. Даже в библиотеке Вселенской комиссии хранился лишь предельно упрощенный набросок, которым и должны были руководствоваться для выявления запретных знаний магистры-надзирающие.

И кто же поделился с Ральфом эдаким раритетом? Вот кто, а? Находка поставила меня в чрезвычайно непростую ситуацию. Использование «линзы» ни в коей мере не могло привести к повреждению эфирного тела ритуалиста, и вместе с тем я был обязан доложить о проступке бакалавра. А это не только перечеркнет его будущее, но и взбесит епископа.

Разумно ли обзаводиться столь могущественным недоброжелателем в самом начале следствия?

Я вздохнул, сложил листок с разноцветным чертежом и убрал его в потайной кармашек саквояжа. Позже решу, как с ним поступить. Сейчас не до того.

Вернулась в комнату Герда, сказала:

— Дверной замок в порядке, следов взлома не видно.

Я кивнул, принимая услышанное к сведению, отправил воровку расставлять книги на полки, а сам вновь присел у камина. Быстро снял полностью прогоревший верхний слой и занялся уцелевшими клочками бумаги, но те оказались слишком хрупкими и рассыпались в пальцах. Удача улыбнулась, когда наткнулся на обгоревший пергамент. Судя по всему, его бросили на горячие угли, а сверху навалили скомканные листы, и это помешало прогореть плотному материалу до конца. Местами можно было различить закорючки староимперских письмен.

Сколько же лет этому пергаменту? Северо-имперское наречие стало общепринятым больше пяти веков назад!

— Герда! — позвал я воровку. — Дай книгу. Да не из стопки! Возьми со стола! Да, эту!

Девушка выполнила распоряжение, я раскрыл потертый том и осторожно положил обгоревший клочок пергамента между страниц, дабы не повредить его при переноске. Потом на всякий случай уточнил:

— Точно в замке никто не ковырялся?

Фрейлейн Герда помотала головой. Я хмыкнул и прикрыл низ лица шарфом.

— Потолкуем с хозяином? — догадался Ланзо, следуя моему примеру. — Нагнать на него жути?

— Действуй по обстановке, — попросил я, вышел в коридор и навис над домовладельцем.

Тот испуганно глянул на меня снизу вверх и еще больше ссутулился.

— Любезный, — ласково начал я, — сам по квартире шарил или пустил кого?

— Я? — враз осип мужичок. — Да я никогда! Что вы! У меня и ключа-то нет!

— А где он? Где твой ключ?

— Сеньор забрал. Велел не соваться в комнату в его отсутствие!

Я ухватил хозяина за плечо и легонько встряхнул, заодно приложил головой о стену.

— Ты ври, да не завирайся! Кто приходил? У нас опись, по ней книг не хватает! С собой тебя забрать? У нас мигом запоешь!

Дядька судорожно сглотнул и зачастил:

— Я сдаю комнаты школярам и лекторам! Я требую университетского суда!

Ганс с угрожающим видом отлип от стены, но я жестом велел ему оставаться на месте и с нескрываемым сарказмом спросил:

— Думаешь, канцлер станет из-за тебя ссориться с его преосвященством? Серьезно? — выждал паузу и предложил: — Скажи, кого пустил, и мы не станем забирать тебя… прямо сейчас. Будет время написать покаянное письмо и отдаться в руки университетского синдика. Устраивает?

Домовладелец часто-часто закивал.

— Мне угрожали! — заявил он. — Приставили нож к шее! — Он задрал голову и продемонстрировал длинную царапину на горле. — Вот!

— Так и запишем: порезался, когда брился, — усмехнулся Ланзо.