Ремесленники душ

– Поинтересуйтесь в тайной полиции, мистер О’Нейл. – Я не знал, секретная это информация или нет, но нежелание отвечать на вопросы при его явном негативном отношении ко мне победило, и я решил нагрубить ему.

– Хорошо, сколько выдает обычный ремесленник, сэр? – продолжал издеваться он.

– Мистер О’Нейл, ваш тон и отношение ко мне явно основаны на каких-то предубеждениях. – Он окончательно меня взбесил, и я поднялся из-за парты и решил выяснить все до конца. – Мы с вами до этого не были знакомы, но ваше поведение говорит о том, как будто на фронте я пытал ваших родственников.

При слове «пытал» класс ахнул второй раз, а Эмми так вообще закатила глаза и едва дышала. Но больше всего я удивился реакции учителя: при словах о родственниках и пытках его лицо побелело от гнева, а кулаки стали с яростью сжиматься. Внезапно мне в глаза бросилась и его странная одежда, и его речь о республиканцах, и странный, едва заметный акцент. Шестеренки в голове, щелкнув, встали на свои места, а ко мне пришло понимание происходящего.

– А вы, случайно, не бывший республиканец, мистер О’Нейл? – задал я невинный вопрос, решив подтвердить свои наблюдения. – Иначе мне непонятны ваши нападки на простого студента.

– Минус девять баллов на экзамене за дерзость учителю, – прошипел от ярости он, но не только мне, а всем вокруг стало ясно, что я попал точно в цель.

«Вот это новость, наш новый учитель, оказывается, из Республики. Как, интересно, его вообще допустили преподавать в колледже ремесленников? Хотел бы я знать». – Я задавал себе вопрос и не находил на него ответа.

Я пожал плечами и сел на место – его право назначать мне минусы, но теперь хоть стала понятна причина его нападок.

Видимо, с трудом взяв себя в руки, чтобы не ударить в грязь лицом перед классом, он продолжил урок, больше не замечая меня.

– Военные накопители состоят из четырех ячеек, в каждую из которых вставлен алмаз с золотыми пластинами емкостью в две тысячи пятьсот гиней.

– Алмаз? – Сегодня явно был день потрясений у тех, кто совершенно не посещал библиотеку.

– Да, алмаз, мистер Вариан, позже мы рассмотрим технологии сверления и синхронизации их в один комплект, чтобы отдача эссенции была равномерной из каждого из них.

– Мистер О’Нейл, – подняла руку Эмми. – А как устроен аниматрон?

– Мисс Кулуа, стыдно задавать такие вопросы на третьем курсе, но ремесленники никогда особо и не интересовались теми инструментами, которые им помогают в работе, в отличие от своего основателя, который разбирался во всех тонкостях работы.

«Рэдж, молчи, – приказал я сам себе, – минус девять баллов».

– Но хорошо, если говорить примитивным языком, то несколько слоев серебра с вкраплениями паинита и стекла площадки, на которую вы кладете руку, эмулируют среду, по которой ремесленник легко передает душу от себя в накопитель. Аниматрон прогоняет эту душу через несколько очистительных накопителей из разных материалов, чтобы привести резонанс душ различных людей к одному постоянному значению, и только тогда вы можете получить единый продукт, который годен для заливки в любое устройство.

Он продолжил рассказывать про синхронизацию, устройства сопряжения, но мне все это было малоинтересно – я знал это на втором курсе, хотя, конечно, для многих из моих однокурсников это было в новинку.

– Дин! Дон! – прозвучал колокол, отвлекая класс от учителя.

– Хорошо, на сегодня урок закончен, домашние задания я отдам вашим кураторам. – Он собрал свои вещи и, бросив на меня взгляд, удалился из класса.

– Рэдж!! – кинулись ко мне все без исключения. – Ты пытал людей?! Как?! Как это можно?!

Больше всех интересовалась Матильда дер Гранд, которая всегда была тихоней, хотя в отличие от той же Дженнифер училась только на «отлично». Мне лично была симпатичнее Дженн, но, к сожалению, она терпеть меня не могла, а толстушка Матильда на ее фоне выглядела неказисто, так что распускать перед ней хвост я не стал и очень обтекаемо послал всех в тайную полицию, объяснив, что те, кто попадет на фронт, сами все поймут. Едва отбившись от «друзей», я пошел на улицу, чтобы на перемене между уроками подышать и успокоиться – этот бывший респ вывел меня из себя.

Здороваясь со студентами, входящими и выходящими в основное здание, я не заметил, как ко мне подлетел какой-то человек и, схватив железной хваткой за ухо, потащил меня к воротам. Боль была такая, что я не сразу осознал, что шагаю за ним, только потому что казалось, что ухо сейчас оторвется. Мое и так непростое душевное состояние после ссоры с учителем окончательно упало, и я изо всех сил ударил его кулаком по голове. Человек даже не вздрогнул от моего комариного удара, лишь остановился и удивленно повернулся ко мне лицом, продолжая держать мое ухо, еще больше его выкручивая.

Тут я с удивлением понял, что это мой отец. И тут я увидел, что за этой сценой наблюдают все вокруг: парни улыбались, а многие девушки хихикали – это очень сильно ударило по моему самолюбию.

– Ты, тварь неблагодарная, ударил меня?! – взревел он, дергая меня с силой за ухо, и я был вынужден подниматься вслед за его рукой на цыпочки.