Ремесленники душ

– Сэр, прекратите дергать меня за ухо, – возмутился я в ответ.

– Ты сейчас, ублюдок, пойдешь со мной и отдашь мне в банке все свои деньги, которые принадлежат мне. Я долго с тобой нянькался, но то, что ты присвоил себе две тысячи гиней, выходит за все рамки, ублюдок.

Тут уже взбеленился я.

– Да ты кто вообще такой, чтобы посягать на них!! – заорал я, несмотря на зрителей, которых собиралось все больше. – Я на фронте людей расчленял за эти деньги, и отдать их тебе? Тому, кто палец о палец не ударил?!

Услышав ругань, он отпустил мое ухо и с короткого замаха ударил мне в скулу. В голове раздался звон, и я очутился на земле.

– Ах ты, сучий потрох! Зубы отросли?! – Он подбежал и стал бить меня тростью, а я, закрывая голову, подставлял руки, удары по которым отзывались страшной болью. – Да я тебя и ту сучку, которая тебя родила, в нищете сгною! Твари неблагодарные! Вы у меня землю будете жрать от голода!

Зря он вспомнил про маму. Туман от удара по голове заволок мне глаза кровавой дымкой, и я, не помня себя, сорвал с рук перчатки и, пропустив удар тростью по лицу, схватил его за руку, с силой потянув на себя душу. Именно потянул, потому что если бы я дернул ее одним движением, я наверняка убил бы его, а этого мне не хотелось. Все, что я хотел, чтобы он отстал навсегда от меня и мамы.

Удары сразу же прекратились, и он сосредоточился, потянув в ответ мою душу, даже не стараясь вырвать свою руку из моей или ударом другой отбросить меня. Я впервые оказался в такой ситуации, когда тянул душу из человека, который мало того что сопротивлялся, так еще и в ответ вытягивал мою.

«Шутки кончились», – понял я и, убрав свои миротворческие ограничители, с силой дернул его душу на себя.

К моему удивлению, впервые в жизни это не сработало, поскольку он был готов. Его душа, вместо того чтобы перейти ко мне, лишь слабо дернулась в мою сторону. Практически сразу же он сильным рывком воли дернул в ответ мою душу. Я устоял, но пот заструился у меня по спине, а страх стал наползать на разум, поскольку я почувствовал, что в этой дуэли могу и проиграть. Но я сопротивлялся и сопротивлялся, отдавая лишь капли своей души. На его лицо вернулся звериный оскал, когда он почувствовал, что побеждает.

Раздавшийся над нашими головами выстрел показался мне громче грома, я едва не оглох и с испугу выпустил руку отца. Мотая головой, я сделал шаг назад. Практически то же самое сделал и он.

– Кто вы такой, сэр, что нападаете на учеников?! – Голос, полный ярости и злобы, показался мне знакомым, и я едва не упал на землю второй раз, опознав, что меня спас сейчас мистер О’Нейл.

– Да я тебя! – Отец пришел в себя и, замахнувшись тростью, пошел на учителя. Следующий выстрел метко повредил трость, которая повисла на части древесины, которую вынесло пулей.

Реальная угроза жизни, видимо, заставила его остановиться, поскольку он, играя желваками, процедил:

– Пошел прочь отсюда, смерд, это мой сын, а я его опекун, так что не лезь не в свое собачье дело, если не хочешь лишиться лицензии.

– Сэр! – Это слово сейчас прозвучало как оплеуха. – Будьте добры покинуть территорию колледжа!

– Да я тебя! – Отец сделал шаг навстречу, но опять остановился, видя наведенный на себя револьвер. – А с тобой, сучонок, я еще не закончил. – Он повернулся ко мне и, сплюнув на землю, направился к воротам, закинув остатки трости в кусты.

Мистер О’Нейл, убедившись, что он ушел, даже не посмотрел на меня, направившись обратно в здание, где проводились занятия.

– Спасибо, – улетело ему в спину, но он даже не повернулся.

Я встал, отряхнулся и пошел, сгорая от стыда, поскольку куча народу высыпала посмотреть на бесплатное зрелище. А тем, кто не знал, что произошло, конечно же, объяснили, что сэр ван Дир, глава Цеха ремесленников, отлупил тут своего сына. Пряча глаза, я пошел в класс, не отвечая на подначки знакомых и усмешки девушек.

* * *

– Сэр ван Рональд, – вечером я пришел к директору. К тому времени я уже принял твердое решение навсегда избавиться от отца, и если он посмеет кинуть маму, то начать помогать ей финансово. Для этого я отправил домой телеграмму с просьбой предупредить меня, если тот перестанет давать им деньги. – Я по поводу комиссии для совершеннолетия.

– Я уже слышал о произошедшем, Рэджинальд. Мне очень жаль, но сделать я ничего не мог. Был бы это кто угодно, но не глава цеха, – печально покачал он головой. – Это все очень неприятно. Представляю, каково пришлось тебе. На глазах у всех твоих друзей, товарищей, девушек, в конце концов.

Его слова давили на больную мозоль самолюбия и собственного достоинства. Я и так весь день провел под постоянные смешки и перешептывания, с трудом досидев до конца уроков.

– У меня всего один вопрос. Могу я взять себе ассистента? – Я никак не мог понять, специально ли он сейчас нагнетал обстановку, подталкивая меня к самостоятельности?

Он задумался и осторожно спросил:

– Ну, правилами это никак не оговорено, а кто это будет, если не секрет?

– Мой хороший друг. Не волнуйтесь, он не подведет. Главное, чтобы можно было работать с ассистентом.