Реквием (ЛП)

— Ты не слушаешь. Если ты переживешь операцию. Есть шанс пятьдесят на пятьдесят, что ты умрешь на операционном столе. Пятьдесят на пятьдесят. В лучшем случае это гребаный бросок монеты. Неэтично даже предлагать операцию…

— Мне нравятся такие шансы. — Даже когда я говорю это, страх пробирается в мой разум, потрясая меня до глубины души. Это ужасные шансы. В них вообще нет ничего такого, что могло бы понравиться. Тем не менее… — Разве это не стоит риска? Чтобы вернуть все обратно? Чтобы вернуть меня?

Я знаю, что этот вопрос задевает его за живое. Тео свирепо смотрит на меня, гнев клокочет в нем, его глаза полны гнева.

— Я потерял тебя из-за Амелии. Потерял ее из-за Кэтрин. Я потерял Рейчел из-за тебя. Я не могу потерять тебя, потому что ты, блять, умрешь.

— Ты не можешь быть уверен, что я умру!

— Черт возьми, Соррелл, я знаю это!

— Как?

— Потому что это то, что случилось с Генри! — рычит он.

26

СОРРЕЛЛ

«Центр неврологических исследований имени Генри Декоски».

Я смотрю на медную табличку на стене величественного кирпичного здания, и к горлу подступает желчь.

— Когда они сменили название? — тихо спрашиваю я, поворачиваясь к Тео.

После трех дней ожесточенных споров он согласился лететь со мной в Лос-Анджелес при условии, что это будет только ознакомительная поездка, где я буду задавать вопросы и собирать больше информации. Тео проводит языком по зубам, тоже изучая табличку.

— Думаю, пару месяцев назад. Его отец-политик пожертвовал много денег больнице, пока Генри был здесь пациентом. Я уверен, что они переименовали это место, чтобы подбодрить его. Понятно, что он был расстроен, когда умер его сын.

Я знаю это здание. Узнала его в ту же секунду, как машина такси въехала на стоянку. Но, конечно, я знаю его как «Фалькон-хаус».

Тео кладет руку мне на плечи, притягивая меня в объятия.

— Уверена, что хочешь этого? — шепчет он мне в волосы. — Еще не слишком поздно. Мы всегда можем вернуться.

Я качаю головой. Уже слишком поздно возвращаться. Я больше не могу убегать. Знать правду — это одно, но попробуйте втолковать это моему мозгу. Я все еще живу в мире, где я убеждена, что Рейчел была реальным человеком. Отдельным человеком. У меня все еще есть все эти воспоминания об ужасном детстве, которые не имеют никакого смысла, в то время как у меня нет абсолютно никаких воспоминаний о моих настоящих матери и отце, которые глубоко любили меня и заботились обо мне. Я больше не хочу жить во лжи. Я хочу вернуть свою жизнь, каждую ее деталь в четком фокусе.

Сделав глубокий вдох, я отстраняюсь от объятий Тео. Я все еще так зла на него за то, что он скрыл это от меня, но понимаю, почему он ничего не сказал. Я знаю, как это страшно для него. Также знаю, чего ему стоило вернуться сюда со мной. Это место таит в себе невообразимые кошмары для него — я уже дважды чуть не умерла здесь, и оба раза это случалось, когда он сидел рядом со мной. Наверное, с моей стороны было несправедливо просить его приехать, но я слаба, и он мне нужен. Перспектива приехать сюда в одиночку, без его поддержки, чуть не разорвала меня надвое.

— Соррелл! Боже мой, какой сюрприз!

Я поднимаю взгляд, и на глаза наворачиваются слезы. Гейнор стоит в раздвижных стеклянных дверях, ее тушь, как всегда, слиплась и размазалась. Сегодня утром на ней бледно-голубая медицинская форма. У меня такое чувство, что она всегда ее носила, только я почему-то не обращала внимания. Огромный вязаный кардиган цвета овсянки, который она надела поверх халата медсестры, весь в дырах, рукава слишком длинные.

— Классный кардиган, — я сдерживаю смех.

— Спасибо. Я сама его связала.

— В самом деле? Никогда бы не подумала.

— Хорошо. Рада видеть, что ты не утратила свой острый язычок, — Гейнор обнимает меня, и ее объятия так успокаивают, что я чуть не срываюсь на рыдания. Женщина улыбается мне, беря в ладони мое лицо и проводя большими пальцами по моим щекам, глядя на меня с тем, что можно назвать только материнской любовью. — Я очень рада видеть тебя, милая. И тебя… — выражение ее лица становится еще мягче, когда она поворачивается к Тео. — Это подарок — снова увидеть тебя, дорогой мальчик.

— Ух ты. Кто тебе здесь больше нравится, я или он? — я вытираю нос тыльной стороной ладони, чтобы скрыть тот факт, что я шмыгаю носом.

— О, определенно он, — говорит Гейнор мне, заговорщически подмигивая. — Я говорила тебе, что он красивый, не так ли? Будь я на двадцать лет моложе…

— У Соррелл определенно была бы конкуренция, — Тео заключает ее в объятия.

Я притворяюсь обиженной, но втайне наслаждаюсь тем, как мило он ведет себя рядом с ней. Когда мы заходим внутрь, мне приходит в голову, что Тео знает Гейнор гораздо лучше, чем я. Они провели много времени вместе после несчастного случая, когда моя жизнь висела на волоске. Должно быть, она утешала его, когда ему было тяжело. Должно быть, пыталась сделать ситуацию для него более управляемой.