Реквием

– Если бы он их не убил, то и скрывать ничего не пришлось бы. Вы сами себе противоречите.

– Нисколько. Он мог убить их в тот момент, когда то нехорошее, что они сделали, грозило вот-вот выплыть наружу. Был бы скандал, твоих родителей посадили бы в тюрьму, и тогда пострадала бы и их репутация, и твоя жизнь. Согласись, куда удобнее быть сиротой, родители которой оказались невинными жертвами, чем дочерью преступников.

Этого Лера вынести уже не могла. Да как он смеет так с ней разговаривать? Как смеет говорить такие чудовищные вещи про ее любимых родителей? Негодяй, мерзавец! Циничный мерзавец! «Удобнее быть сиротой». Знал бы он, что такое остаться сиротой в восемь лет.

– Замолчите немедленно! – закричала она в полный голос, вскакивая с места. – Вы не смеете так говорить! И думать так не имеете права! Почему вы деда выгораживаете? Кто вам позволил поливать грязью моих родителей?

Она повернулась к Игорю и схватила его за руку.

– Игорь, ну что ты молчишь? Этот… говорит такие вещи, а ты молчишь, как будто ничего не происходит. Ты что, согласен с ним? Ты тоже думаешь, что мои родители были преступниками, а дед – ангел с крылышками? Ну скажи же хоть что-нибудь!

Вильданов нехотя поднял голову, оторвавшись от созерцания своих рук.

– Ну Лерка… ну я не знаю… черт его знает, как там все было… Может, Слава и прав.

– Ах, вот как! Отлично! Значит, пусть все смешивают меня с грязью, это ничего.

– Ну чего ты, в самом деле… – вяло засопротивлялся Игорь. – Кто все-то? И никто тебя с грязью не смешивает, речь же не о тебе, а о твоих родителях. И вообще, Слава – это еще не все.

– Да? А то, что вся Москва говорит, будто у тебя есть малолетняя домработница, страшненькая и глупенькая, которая работает на тебя не за деньги, а за ласки, это как? Это же ты всем своим приятелям и девкам представляешь меня как прислугу, это с твоей подачи по городу ходят такие разговоры. А мне каково об этом узнавать? Вот найми себе прислугу и вели ей искать для тебя наемных убийц и шантажистов всяких, и кассеты какие-то идиотские! Найми, найми, а я посмотрю, что у тебя получится. И денег ей за это не плати.

Вся обида, копившаяся в ней, вдруг выплеснулась наружу, и Лера в запале стала говорить даже то, чего говорить не собиралась. Игорь снова уставился на свои ногти, а Зотов переводил удивленный и недовольный взгляд с нее на подопечного.

– О чем речь, Игорь? – строго спросил он. – Лера правду говорит?

– Да ладно вам, ну чего вы прицепились. У нас важная проблема, а вы ерундой занимаетесь, – неохотно откликнулся Вильданов.

– Он прав, – твердо сказал Зотов. – Он прав, Лерочка. Оставим в стороне наши личные обиды и амбиции, с ними разберемся позже. Сейчас мы должны решить вопрос с кассетами, которые требует шантажист, а все остальное оставим на потом. До концерта осталось две недели, я договорился в нескольких изданиях, в ближайшие два дня Игорю придется давать интервью, чтобы напомнить о себе и подогреть интерес перед выступлением. Концерт состоится, его нельзя отменять, это будет неправильно. И Игорь должен выйти на сцену спокойно и без всяких опасений. В оставшиеся две недели он должен хорошо подготовиться, много репетировать и по крайней мере перестать пить. Значит, наша с тобой, Лерочка, задача все это ему обеспечить. Вот в этом будет наша реальная помощь, а не в поисках шантажистов и киллеров. Ты меня поняла, девочка? Ты должна взять себя в руки и поговорить с дедом. На вашей даче находились какие-то кассеты, и вполне возможно, дед знает, что это за кассеты и где они сейчас. Тебе следует посмотреть правде в глаза и понять, что разговор с дедом неизбежен, если ты хочешь помочь и Игорю, и себе самой.

– Я не нуждаюсь в помощи, – презрительно бросила Лера. – Хотя для Игоря, конечно, сделаю все, что в моих силах.

– Не обманывай себя, Лерочка, – голос Зотова из твердого превратился в ласковый, – ты же разумная девушка, у тебя хорошие мозги, не то что у этого кретина. Ты не могла не думать о том, что я тебе сегодня говорил. Я никогда не поверю, чтобы такой умный человек, как ты, не мог сообразить такой простой вещи. Ты наверняка все это обдумывала, и не раз, и в твоей душе давно поселились сомнения. Другое дело, что ты гнала их от себя, потому что они были неприятны и тебе проще считать деда одного виноватым во всех твоих несчастьях. Я не настаиваю на своей правоте, я ведь тоже высказывал только догадки. Но всегда, когда человек в чем-то сомневается, он должен идти до конца и выяснять правду, иначе он не сможет сам себя уважать.