Рекрут

Виной тому было зелёное свечение, одновременно и манившее к себе, и пугавшее меня. Что там? Сам Дравний, желающий самолично расквитаться и источником своих неприятностей, сумев преодолеть запрет на убийство своих частей? Другая гадость – та самая, много более сильная чем мой Зелёный Друг, но также видящая во мне помеху своим планам? А вдруг там просто телепорт, как сказала Мать, и стоит лишь выйти из коридора, как он забросит меня в мир жаб, где уж точно будут рады получить пилота, ответственного за гибель их сородич?

В любом случае – деваться мне было некуда – вход, через который я зашёл, закрылся, стоило мне сделать несколько шагов вглубь коридора, а потому, глухо выматерившись в неизвестность, шагаю прямо в зелёное свечение.

* * *

Небольшой зал, шагов с полсотни в диаметре, залит зелёным свечением, исходящим от высокого, выше меня, кристалла в центре. Кристалл расположился на небольшом возвышении, а вокруг него нарезает круги небольшая белая звёздочка.

Делаю несколько шагов к кристаллу и звёздочка, словно учуяв моё появление, срывается со своей орбиты, устремляясь ко мне.

Замираю.

Замирает и она, зависнув в воздухе в десятке шагов от меня.

Несколько секунд ничего не происходит, а затем в моей голове возникает полный дружелюбия голос:

– Сэм! Как я рад тебя видеть!

Господи… С трудом сдерживаю смех, рвущийся из груди. Ну за что мне подобное! Во что я снова вляпался?! Вот простите, но ни на йоту не верю в хорошее, когда меня вот так, с радостью и распростёртыми объятьями, встречают!

– Не надо бояться, Сэм! Страх – убивает! Пропусти его через себя, пусть он останется за тобой, и тогда ты сможешь посмотреть на мир новым, открытым взглядом!

Чёрт! Да слышал я уже это. Не помню где, не помню от кого – но точно, было такое!

– Ты кто? – Пятиться бесполезно – проход, тот, через который я сюда попал, закрылся. Точно как и вход – стоило мне лишь отойти от него. А больше здесь ничего нет. В смысле – других ходов.

– Я – твой друг, Сэм, – продолжает убеждать меня шарик:

– Я долго ждал этой встречи. Очень долго.

– Долго – это сколько? Тысяч пятнадцать? Лет, я имею в виду?

– Нет, Сэм. Гораздо дольше. Тебе и не представить – сколько.

Излюбленную свою шутку – о моей богатой фантазии, пропускаю – не та ситуация.

– Ну вот, – развожу руками: – Дождался. Что дальше?

– Дальше всё будет хорошо! Просто подойди к кристаллу, вон он, в центре, и коснись его рукой.

– Ага. Уже бегу, – фыркаю, складывая руки на груди: – Нет.

– Но почему, Сэм? – Шарик вытягивается в вертикальный овал, зависая в трёх, ну может четырёх шагах передо мной:

– Разве это так сложно?

– А зачем? Тебе нужно, ты и давай, – дёргаю головой в сторону кристалла: – Хоть обкасайся его.

– Ты поможешь нам, мы поможем тебе, – Овал выпрастывает из своего теля отростки и меньше чем через десяток секунд передо мной возникает нечто навроде силуэта человека, наполненного мягким белым светом.

– Взаимовыгодная сделка, – теперь в тоне существа слышатся мне деловые нотки:

– Такой вариант тебе более понятен?

– Оглашай, а я – послушаю, – усаживаюсь на пол, к слову сказать – здесь, и он, и стеры с потолком, точно такие же, как и в зале Матери. Разница лишь в том, что стыки шестигранных плит слабо светятся всё тем же зелёным светом, а наполняющая их масса удивительным образом похожа на ту, из которой состоит тело Древнего.

Так я что? В нём? А этот светлячок – его очередная пакость?

– Кто ты? Древний? Отвечай!

Силуэт, немного поколебавшись, словно в раздумьях, усаживается напротив меня.

– Нет, Сэм, – в его голосе звучит грусть: – Мы те, кто его создали.

* * *

Следующие несколько минут, Создатель – так себя обозначил силуэт, рассказывал историю своего мира и Древнего, пытаясь склонить меня на свою сторону.

Его раса, действительно была древней, появившейся миллионы, если не миллиарды лет назад. Пройдя все положенные молодости испытания и искушения, Создатели развились настолько, что перешли в энергоформу, отказавшись от материальных тел. Но вот беда – став сгустками энергий они утратили возможность воздействия на материальные объекты. Что-то простое – прожечь дыру, расщепить, или сжать вещественный объект, это да, они могли.

Но – не более того.

Попытки создания искусственных оболочек так же не дали результата. Нужного им, результата. Носители, при всей тонкости настроек, не могли получать всю гамму ощущений, оказавшись лишь грубым подобием созданных природой тел.

И как тут продолжать исследования? Как исследовать мирозданье, когда ты лишён примитивных животных чувств – тех самых, что были отринуты как грубые пережитки прошлого.

Решением стал Древний – искусственный, псевдоживой организм в форме амёбы, способный не только отращивать конечности, пригодные для манипуляций с грубой материей, но и имевший возможность передавать все свои ощущения непосредственно в сознание Создателей, позволяя последним ощущать все нюансы экспериментов.