Рекрут

Тот кораблик – он как раз на четверть дистанции, примерно на четверть, от курсовой линии транспортов отходил. А если он не тральщик? Не тральщик, чистящий пространство, а совсем наоборот – минзаг, рассыпающий в пустоте десятки, а то и сотни мин.

Тогда, если он действительно был минным заградителем, картина ясна – жабы, спеша спасти свои корабли, поступили просто, рассыпав вокруг трассы неисчислимое множество гостинцев. Вот на них-то и нарвались мои торпеды, зазря растратив в пустоте всю злость своих боеголовок.

Ладно. Допустим, что дела обстоят именно так. А мне-то? Мне – что делать? Что решат электронные мозги, получив информацию о не сбитых целых? Какой алгоритм заложен в них на этот случай? Подрыв корабля? Приказ – идти на таран? Стрелять-то мне больше нечем!

Пока я теряюсь в догадках, экранчик смаргивает, рождая новую надпись:

«Задание провалено. Курс возвращения указан».

Взгляд на радар подтверждает прочитанное – зелёная линия бежит назад и я, полный самых мрачных предчувствий, разворачиваю корабль, начиная свой путь на носитель.

* * *

Возвращение прошло рутинно. Ни вопросов, ни критики – ничего. В каюте, на столе, меня ждал не только привычный обед, но и стандартный приказ о поощрении, сумма которого, в другой раз заставила бы меня радостно потереть руки – согласно бумаге, я стал богаче на без малого триста тысяч. Вот только сейчас, после провала задания, эта распечатка лишь укрепила меня в том, что платить подобные суммы мне никто не собирался. Где это видано, чтобы платили за проваленное задание. А бумага, пусть даже самого солидного вида – так стерпит она, на ней и не такое нарисовать можно, особенно, если пилот уже списан в расход.

И, что самое поганое, не рыпнешься. Куда бежать, если кругом враги? Единственное, что остаётся, так это ждать возвращения в тыл, и уж там пытаться хоть что ни быть предпринять, не желая покорной скотиной идти под топор мясника.

Но, пока я строил свои планы, вернее сказать – пытался строить, начальство уже сделало ход, сильно переменивший всё и вся.

Теперь, согласно новейшим инструкциям, озвученным мне перед очередным вылетом, мне следовало производить пуск торпед с прямо-таки пистолетной дистанции – в восьми ка-ме до линии курса целей. Количество торпед в залпе тоже было увеличено – вместо привычных двух, на одну цель, мне следовало пускать все шесть, выдерживая между залпами пятисекундный интервал.

Вот признаюсь – когда всё это дошло до моего сознания, то первое, что мне захотелось сделать, так это отойти от носителя, да всадить в него весь свой арсенал.

Залпом!

Безо всяких пауз!

Разом!

Подобный приказ подводил под моим существованием жирную черту, а дохнуть – окончательно, без шанса быть воскрешённым, в мои планы не входило.

А как иначе?

Согласно приказу, я должен был замереть на самой границе минного поля, и мало того, что моё существование зависело от чувствительности жабьих мин, что было неизвестным фактором, так более того – совершить пуск практически в упор, засвечивая и себя и торпеды спустя несколько секунд после залпа!

Нет, логика штабных крыс мне была ясна – пущенные с короткой дистанции торпеды не оставляли шансов целям, а что до мин, то их подрывали первые две – три, пробивая для остальных вполне приличное окно, гарантировавшее поражение целей. Но если прежде жабы и представить не могли, где я нахожусь, то сейчас даже слепой головастик мог легко определить место пуска со всеми вытекающими, для моей тушки, последствиями.

* * *

Развернуться, для залпа, мне, конечно же не дали.

Едва только щёлкнули стыковочные замки, как Созвездие, немедленно перешедшее под внешнее управление, сделало разворот и немедленно ускорившись, ушло в прыжок, не обращая никакого внимания на своего пилота, дёргавшего рычаги управления.

* * *

Управление мне вернули спустя два прыжка и, должен заметить – своевременно. К этому моменту я уже успел исчерпать весь свой запас ругательств и ссутулившись в кресле мрачным взглядом разглядывал рисунок звёзд, менявшийся после каждого прыжка.

Идей, как избежать гибели – не было. Вот совсем. А перебрал я множество вариантов. Единственным решением, хоть как-то откладывавшим мою гибель, была сдача в плен, но увы – подобное только откладывало неизбежное. Ведь я был с Длани, и не просто с корабля, объявленного вне закона войны, нет, я был командиром того самого звена, что особо отличилось, расстреливая транспорта полные головастиков. И вот я такой, расцветив своё Созвездие всеми возможными сигналами, сдаюсь.

Угу. Вылезаю из корабля, отпрыгиваю прочь и вишу, задрав лапки. Мол – берите меня разумные, пацифист я, штык в землю, конец войне.

Ладно – допустим свои меня не подорвут, когда я наружу выбираться буду, что, конечно, маловероятно. Я бы ликвидатор на нештатное открытие люка поставил бы. Но, предположим – не поставили, не смоги представить подобную трусость. Допустим.

Вот выпрыгнул. Вишу.

Подваливают жабы и меня – в плен. И, сразу же – на допрос. Стандартное дело – кто-что зачем-почему и всё такое. Так на мне, кроме Длани, десятка два транспортов висит.

М-да… Ситуация.