Реконструкция парадигм (СИ)

Я что-то чувствую всем телом, словно какие-то микровибрации, отдающиеся по всему, вплоть до воздуха, вплоть до… вакуума. Прямо на моих глазах каждый болтик, каждый винтик развинчивается и, паря в воздухе, крутится как ошалелый. Меня и Кэтрин окутывает невесомость, и мы, поднявшись слегка вверх, наблюдаем одну и ту же картину — Хронос, разбираясь по частичкам, по панелькам и деталькам, разлетается во все стороны, медленно и неспешно. Я вижу зазоры, за которыми простирается открытый космос, и где-то там, вдали, линия, похожая изначально на небольшой порез, становится всё больше. Вновь ощущая тот страх, не в силах себя сдерживать, вновь прячусь в своём коконе, лишь бы не видеть грядущего…

Резкий ультразвук, режущий барабанные перепонки, глушит меня. Страшно… Этот страх похож на тот далёкий, из самого детства. Дача… Сверчки… Лето… Почти за полночь, но мы, детвора, всё ещё гуляем. Дом прямо рядом с лесом, и первые волны из-за крон деревьев, замеченные мною же. Первые секунды восторг, но затем мирное течение сменилось буйством, и эти волны, медленно текущие по небу, стали походить для меня на конец света. Я запрятался в самый дальний угол под нашей кроватью… В итоге же это просто оказалось северное сияние, которого мне более в жизни не посчастливилось лицезреть… Так может, я вновь теряю какую-то красоту, которую больше не увижу? Надо открыть глаза. И… я почувствовал на плече какое-то тепло…

— Кристоф, чёрт возьми! Ты как?! Эй! — это кричит Кэтрин, я помню её голос.

Ничего не понимаю… Только что же… А теперь… Всё выглядит так же, как и обычно, каждый винтик, каждая деталь на своём месте.

— Кэтрин, только что корабль рассыпался, как он вновь собрался? И ты слышала тот писк? — она смотрит с явным испугом на меня и, кажется, не понимает, о чём я говорю.

— Ты о чём, Кристоф? Ты выглядел как-то бледно, и я окликнула тебя, а ты взял да на пол повалился…

— Значит… Ты ничего не видела? — это объясняет тогда некоторые моменты.

— Только тебя… В любом случае пойдём уже, Хиггсон собирает всех в главном зале, хочет поделиться чем-то по поводу нашей ситуации.

Даже не даёт мне что-либо спросить, просто берёт и прямо у меня на глазах идёт в сторону конференц-зала. У меня в голове вновь родился глупый вопрос. Люди видят и ощущают мир слегка по-разному. Вряд ли кто-то видит «реальный» мир, ибо наш мозг, наша психология искажают его, отчего одни и те же вещи люди могут видеть совсем иначе. Но до события разница между взглядами двух людей на один объект несильно отличались. Насколько возможно, что в текущей ситуации эта пропасть стала бездонной? Осталось ли тогда хоть что-то истинным и настоящим для наших глаз?..

Странно, что Баринкович мне говорит о том, что все попрятались, а Кэтрин же утверждает о некоем общем собрании… Надо проверить!

Ноги сами ведут меня, а глаза не обращают внимания ни на что вокруг. Там что-то будет! О да, будет что-то, и я чую это! Но… почему-то перед самой дверью моё нутро говорит замереть. Через небольшую щёлку я наблюдаю часть экипажа во главе с Хиггсоном, собравшуюся вокруг огромного стола посередине. Нужно вслушаться…

— Бьйорк, зачем ты нас собрал? — это вроде голос Фольта, и звучит он недовольно, но… как он тут оказался? Он же улетел в космос… — Мы, между прочим, пытаемся понять, что с нами случилось!

— Поддерживаю! — а это уже Баринкович. — Хиггсон, объяснись. После пропажи связи с командованием на станции начала твориться какая-то хрень, и если причиной тому служат наши эксперименты, то нужно выяснить это как можно скорее.

— Борис, успокойся. Я узнал то, во что мне и самому с трудом верится, но причин сомневаться в этом нет.

— Хиггсон, прекратите уже вилять, говорите прямо, — Марта… Как всегда спокойна…

— Господа, мы собрались здесь по одной причине — кто-то из нас убил время…

И… эти слова… они… пугают меня. Я ухватываю в своей памяти какие–то отрывки, но они лишь ещё сильнее заставляют дрожать моё тело, невольно пытающееся дать дёру от этого места. Только вот момент, который проскакивает перед моими глазами, ставит меня в полнейший тупик, но мне необходимо это проверить, удостовериться в том, что, быть может, это всё на самом деле какая-нибудь иллюзия или же видение, созданное кем-то или чем-то, а не реальность. С трудом пересилив себя, мои ноги всё же приближают меня к дверной щели, сквозь которую я вижу почти всех внутри. Они о чём-то спорят, Хиггсон куда-то уходит, но вон там, вдали, в тёмном углу… Да… Именно там…

Я…

Тень скрывает лицо, но без всяких сомнений, без всяких хитростей — там я… А значит, дальнейшие события мне известны…

Да… Вот вернулся Хиггсон и… вот он всаживает себе нож в горло по самую рукоятку, проходя шею насквозь… Все в ужасе, они кричат и бегут к нему, но не я. И как бы ни пытался вспомнить, как бы ни старался и ни напрягал мозг, но мои мысли в этот момент не помню. Всё покрыто туманом, но ощущение того, что я знаю ответ, — не покидает меня.