Река судьбы

— Кто ты такая? Что ты имеешь в виду, Франческа?

Франческа глубоко вздохнула.

— Я… я твоя сестра, — призналась она.

Монти вытаращил глаза:

— Кто вбил тебе в голову такую глупость?

— Это не глупость, Монти. Это правда. Я так же, как и ты, была потрясена, когда узнала об этом.

Монти, как завороженный, смотрел на Франческу.

— У меня на бедре есть родинка в виде звездочки. Когда я приезжала в Дерби-Даунз на выходные, твоя мама увидела ее и все узнала.

— Моя мама… узнала? Как это может быть?

— Если помнишь, она заперлась в комнате и не хотела выходить. Она переживала ужас и потрясение. Тогда я об этом не знала, но спустя какое-то время она рассказала мне правду.

— Правду? Какую правду? — Монти не верил своим ушам.

— Что ты не единственный ее ребенок и что она родила также и меня…

— В том, что ты говоришь, Франческа, нет никакого смысла. Зачем ей было рассказывать все это тебе, а не мне? — Монти поднялся и подошел к решетчатой двери камеры.

— Твоя мама боялась, что, если расскажет тебе и твоему отцу, что я ее дочь, она потеряет твою любовь и доверие и разобьет сердце Фредерику. Я не хочу вдаваться в подробности. Все это на ее совести, и скоро она приедет сюда, но как только я узнала, кто мы друг другу, я запретила себе встречаться с тобой.

Лицо Монти исказила боль.

— О господи! — воскликнул он и всем телом навалился на решетку.

Глаза Франчески наполнились слезами. Она знала, что Монти сильно переживал из-за их разрыва, но никто не мог предположить, что он поведет себя так безрассудно.

— Если судья узнает правду, может, он смилостивится. Нам остается только надеяться.

Монти молча слушал Реджину, а она рассказывала ему, как от тоски изменила его отцу, а потом на берегу реки родила Франческу и в маленькой лохани спустила на воду.

Реджина пыталась объяснить, в каком была отчаянии, как боялась, но что-то подсказывало ей, что Монти ее никогда не поймет.

— Я не могу поверить, что ты сделала такое со своим собственным ребенком, но я точно знаю, что лучшей матери у меня быть не могло, — сказал он. — Я так сильно тебя люблю, что готов простить тебе все, и я уверен, что папа тоже бы тебя простил. Иногда на него находило, но он обожал тебя, и мы оба знаем, как сильно ему нравилась Франческа. Он никогда не повернулся бы спиной ни к тебе, ни к ней. — Один уголок его губ потянулся вверх. — У меня была бы сестра, — проговорил он. — Я всегда о ней мечтал.

Реджина бросилась на решетку, схватившись за ее перекладины.

— Монти, я всегда боялась, что Фредерик никогда меня не простит. Если бы не это, я рассказала бы ему правду. Ты и твой папа были смыслом всей моей жизни. Я страшно боялась, что потеряю вас обоих.

Монти выглядел грустным и уставшим.

— Кто настоящий отец Франчески? — спросил он.

— Это не имеет значения.

— Конечно, это не имеет значения для меня, но Франческа знает?

— Да, но она не хочет признавать его. Она считает Джо Каллагана своим настоящим отцом, и она не могла бы поступить иначе.

Монти не ожидал услышать такие слова от своей матери. Он видел, что эти ужасные переживания изменили ее. По крайней мере, во всей этой трагедии было хоть что-то хорошее.

Глава 32

Франческа проходила мимо «Бридж-отеля», когда ее окликнула какая-то женщина.

— Простите, — сказала она.

— Да.

— Вы Франческа Мэйсон?

Незнакомка стояла в дверях гостиницы, которая уже почти три недели как была закрыта.

— Да, — подтвердила Франческа.

— Меня зовут Генриетта Чепмен. Я бывшая супруга Сайласа Хепберна, — представилась она и шагнула вперед.

— Да?! А откуда вы меня знаете?

— Один из сотрудников гостиницы сказал. Насколько мне известно, вы были обручены с моим бывшим мужем.

Франческа колебалась.

— Да, — сказала она, — но совсем недолго.

— Вам повезло, — заметила Генриетта. — Я хотела извиниться за любые беспокойства, которые мой бывший супруг мог причинить вам или кому-то из членов вашей семьи. Я в Эчуке всего несколько дней, но уже столько всего наслушалась о том, сколько горя этот человек причинил горожанам в мое отсутствие. Я только могу предположить, что раз ваша помолвка была такой короткой, значит, он сильно вас обидел. — Прежде чем Франческа смогла ей что-то ответить, Генриетта добавила: — Вы очень молоды, но я хорошо знаю Сайласа, поэтому это неудивительно.

— Очень благородно с вашей стороны, — проговорила Франческа. — Но вы не можете отвечать за то, что он сделал. Сомневаюсь, что на него кто-нибудь мог повлиять.

— Бог свидетель, я пыталась, но в конце концов мне пришлось признать поражение и бросить его. После этого я жила в Мельбурне. Я работала в женском приюте, в Малверне.

— Я училась в Малверне.

— Ну, тогда вы должны знать приют на Барнаби-стрит.

— Я знаю эту улицу. Она находилась недалеко от моей школы.