Рейтинг Асури

Горстка любопытных зашушукалась и обернулась к своим постройкам. Вдалеке одиноко шагал человек, никто не решился составить ему компанию. Мужчина не торопился, он шел медленно и уверенно. Огромная длинная майка из джута почти до колен, жилетка из тонкой кожи, широкополая синяя шляпа с низкой тульей, сандалии. В руках он держал трость, но не опирался на нее при ходьбе, а время от времени просто перекладывал из одной руки в другую.

В полном молчании своего окружения профессор неожиданно проснулся. Оглядев толпу зевак, он стал одеваться. Люди молча наблюдали за Афой. Профессор оделся и встал. Толпа неожиданно разделилась на две половины, и в образовавшемся пространстве появился мужчина в джутовой майке.

По всем внешним признакам профессор сообразил, что сейчас он стоял перед вожаком этого поселения. Вожак неторопливо подошел совсем близко к Асури и остановился. Длинная темно-русая борода и волосы, спускавшиеся ниже плеч, выказывали в вожде старожила здешних мест. Горбинка на носу говорила о воле, а небольшой, словно от солнца, прищур глаз безошибочно указывал на предельную хитрость. Вождь был моложе Асури, вряд ли ему было больше пятидесяти. Лицо было полностью закрыто растительностью, руки, торчавшие из джутовой майки, были обтянуты крепкой загорелой кожей. Это был сильный мужчина, он обладал всеми необходимыми качествами вождя.

Они молча стояли друг напротив друга в окружении таких же напряженных наблюдателей.

Только сейчас Афа сообразил, что совершенно ничего не знает о здешних правилах, которые наверняка имеются и, может быть, даже соответствуют общепринятым законам общества. Впервые он с горечью обнаружил, что при всем его дотошном изучении ментальных констант человечества он никогда не принимал в расчет тот слой людей, которые теперь называются Человек-14. Для него этих процентов человеческого понимания жизни просто никогда не существовало. Он брезговал вносить философию этих людей в общий реестр социального комфорта. Профессор всегда считал, что любое общество, от низшего к высшему, строится исключительно на все более и более мощном и осознанном запрете подчинения криминальным законам. Никаких особенных высших целей верхний класс никогда, по Асури, не преследовал. Ничем он не отличался от остального мира – просто допуск законов низшего биологического существования был сведен в этой аристократии к самому возможному минимуму.

Сейчас, стоя перед вождем, который больше напоминал рунического бога Скандинавии, нежели алчного преступника, Афа ясно понимал, что именно мир, рейтинг которого позволил Байхапуру изолировать себя от него, и есть тот мир, который точно соответствует пророчеству Всевышнего о муках человека в своих «кожаных» одеждах.

Афа немного побаивался и одновременно с любопытством рассматривал героя скандинавских мифов, чудом переселенного в южные широты. Вождь, в свою очередь, тоже изучал профессора. Он широко улыбнулся профессору и протянул руку. Асури крепко пожал ее. Рука вождя была горячей и твердой. Так они постояли еще несколько мгновений.

– Ты когда попал сюда? – неожиданно проговорил вождь хриплым, но отчетливым голосом.

– Недели две назад…

В воздухе побережья разнеслось удивление скопившихся наблюдателей.

– Что ел?

– Миндаль и воду, мне достаточно… – Асури привык добавлять имя, обращение к говорящему. Но сейчас он запнулся, не зная, что говорить в таких случаях.

– Так ты факир, бедняга, – еще шире улыбнулся скандинав. – Кем ты был и как тебя зовут?

Два вопроса, которые Афа ожидал услышать при встрече с людьми за стеной Байхапура. И уж, конечно, в своих предполагаемых ответах он вовсе не собирался говорить о том, что перед ними стоит «автор» их нынешнего состояния и места проживания. Поэтому он заранее придумал ответ, который мог бы сойти за правду:

– Я профессор истории.

– Ученый факир, – продолжал улыбаться вождь. – И как зовут вас, господин ученый?

– Фалькао, – четко произнес профессор.

В португальском языке, который был для Афы почти родным на его бразильской родине, это слово означало «сокол». Португальского никто на побережье не знал. Это имя подошло как нельзя лучше. Его спросили о самочувствии… Ни одного слова о Байхапуре. Словно никогда не существовало такого государства.

– Фалькао, мы живем честно, – начал говорить скандинав. – Каждый получает ровно столько, сколько способен отдать. Тебя тут никто не знает, постарайся показать, какую пользу ты можешь приносить нашему сообществу. Если тебе не понравится, ты можешь уйти в пустыню и продолжать питаться орехами и водой. Если захочешь, можешь пойти жить в другой город. Но не советую: там слабаков не любят. Поэтому радуйся, что ты нашел нас, а не других. Ты везунчик, Фалькао. Милости просим…

Вождь раскинул руки и пропустил профессора вперед. Афа шагнул.

– Сейчас тебя накормят, и ты сможешь отдохнуть. Завтра приступишь к своим обязанностям и возможностям. Все в твоих силах. – Вождь еще раз пожал руку профессору и ушел. Его облепили любознательные поселенцы. Строгости в них не было, не было и желания превосходства.