Рейтинг Асури

Так или иначе, но Асури бросил затею выяснения истины, он устал. Птичье кладбище отняло у него колоссальное количество сил, а тут еще двойное-тройное путешествие. Решив оставить свои размышления на потом, профессор лег на траву, стараясь ни на чем не сосредотачиваться, а просто заснуть. Но уже через минуту его словно подкинуло – Афа вскочил и побежал сквозь заросли кустарника к тропе, а потом и к полю, по которому он сегодня ходил к кладбищу. Он бежал по кругу, изредка подпрыгивая, энергия стучала в нем, пытаясь найти выход. Его гнало внутреннее переполнение, как часто неожиданная радость заставляет человека казаться смешным и нелепым. Прошло полчаса, прежде чем Асури устал и остановился.

Остановившись, он прислушался: все в нем молчало, никаких интуитивных подсказок и шпаргалок мышление не выдавало. Волшебная прозрачная пустота.

Профессор еще раз прилег на траву. Рассматривая небо, Афа думал о поселении, которое он видел с вершины холма. Его воображение медленно плыло вместе с облаками в недосягаемой высоте. Профессору казалось, что вот еще одно-два мгновения и ему откроется что-то, ранее неведомое, тайное и манящее.

Сейчас он мог уверенно подтвердить в своем сознании эту способность человека выходить за пределы своей «кожаной одежды» и продолжать жить и чувствовать в эфирном теле. Жить жизнью обычного человека с его переживаниями и заботами.

Чего профессор не мог утверждать, так это природу эфирного себя.

– Это мое отражение с моей собственной биографией или самостоятельное существо, жившее до меня и вместе со мной? И – после меня? – Афа приподнялся. – А если это и есть я? А одежда из кожи – всего лишь ложная, закованная в боль субстанция, обреченная на тлен?

От этой догадки Асури стало не по себе, он вдруг осознал и собственный смысл в бытии, и смысл динамики своего изобретения – машины «Лотос-1».

В голове завертелись мириады афоризмов великих, и все они утверждали: найти себя, обрести себя и так далее.

Как и любому человеку в этом мире, Афе казалось, что в этих афоризмах имеется в виду простое человеческое устремление к счастью, к самовыражению, к полноте жизни, к тихому и спокойному пути, в конце концов. Теперь же стало так ясно, что не нужно было больше никаких доказательств и уж тем более цитат гениев планеты.

«Мое “я”, обычное “я” – есть не что иное, как совокупность привязанностей к выживанию. Форма диктует сознание человеку и не оставляет никакой возможности для открытия другого “я”, таившегося внутри».

Тут Асури замер – другое «я» и есть подсознание! То неведомое подсознание, что подает нам сигналы о своем существовании. Подсознание, которое мы рассматриваем как некий океан и к которому мы изредка подключаемся, или сам этот простор подключает нас к себе.

– Да, это так! – Профессор вскочил на ноги, сидеть было уже невозможно.

Догадки лились в голову лавиной, и теперь нужно было просто не пропустить главное. Лились, словно кто-то прорезал дырку в мешке, и теперь мысли, словно зерна, ручьем вытекали на землю.

Подсознание есть мир, доступный любому человеку, который способен отделить себя от тленного тела. Врезалась в память фраза Платона: «Смерть – это не что иное, как отделение души от тела…»

Да-да, все так… Платон прав, и это бессмысленно отрицать. Как бессмысленно отрицать и то, что он сказал об уделе философов, если они, конечно, настоящие философы, – стремиться к такому отделению. То есть к смерти.

Эта мысль сейчас совсем не испугала профессора: он осознавал, что отделиться нужно еще при жизни, в пределах обычного сознания. Иначе впоследствии от человека ничего не останется вовсе. Прах… Прах тела, прах сознания и прах тщетной попытки жить…

Вот что значат слова Бодхисатвы, которые он сказал в саду своим ученикам: «Постарайтесь умереть еще при жизни».

XXII

Афа опять уселся на влажную траву. Лицо его умиротворенно улыбалось, хотя он прекрасно понимал, что ему предстоит познать и собственную машину «Лотос-1». Ну конечно, для нее подсознанием был вовсе не пустой банк с алгоритмами взаимообращения, как полагал Асури, считая это своим открытием. Нет, подсознанием для искусственного интеллекта был сам Афа Асури – человек! Вот куда стремится двоичное исчисление, если придать ему алгоритм саморазвития. Машина стремилась к человеку, к его сознанию!

Сейчас для профессора не осталось ни одного белого или хотя бы серого пятнышка во всем том, что произошло с ним и его коллегами в эти последние дни. Просто-напросто машина внедрилась в сознание человека, как внедряются волны: звуковые – в ухо, электрические – в тепло, биологические – в боль…

То, что сегодня удалось Афе, получилось совершенно случайно. В силу последствий от стресса. То же самое, чуть ранее, удалось машине. И как бы странно ни звучало, но назвать это иначе, нежели «материализацией своего “я”», было невозможно. Никакое воображение, даже самое чуткое, не приведет в то состояние, какое испытал сегодня профессор – он слышал дыхание напротив и видел себя самого.