Реформатор

Так блестящий молодой пармский дворянин, оказавшись в милости у капитана, был отряжен на совершение подвигов. И вот, по истечению пары недель, он получил место у наводящего механизма пушки. Этот механизм был очень прост и состоял из двух вращающихся колес, скрепленных между собой палками. Одно колесо находилось на носу судна, а второе — на бушприте. Если вращать колесо на носу, то двигалось и другое колесо. С помощью нехитрых планок осуществлялось прицеливание.

«Адмирал Аррал» был оснащен по последнему слову короля, поступившему из Парма перед его отъездом. Судно двигалось благодаря парусам и усовершенствованному иктернскому амулету, а на мачте красовалась антенна для приема и передачи закодированных сообщений.

Интересна история возникновения имени корабля. Когда первая шхуна была уже почти готова, то капитан Рьянн поднял вопрос о наименовании на совещании с высшим военным руководством. Верховный ишиб живо заинтересовался этим.

— А как обычно называют корабли? — спросил Аррал.

— Да как угодно, — ответил бывший пират. — Подойдет любое приличное имя. Например, «Восток» или «Жезл» или «Отважный». Иногда суда называют по имени какого-нибудь выдающегося полководца или короля.

— Ну что же, — сказал Верховный ишиб. — Тогда предлагаю назвать просто и со вкусом: «Аррал, Великий и Могучий Победитель Врагов Круанта и Ранига».

Генерал Ферен тяжело вздохнул:

— Это название слишком длинное.

— Я рад, что по сути имени возражений нет, — лицо учителя Михаила приобрело счастливое выражение. — Пусть будет просто «Аррал».

— Но корабли называют в честь полководцев, — снова возразил Ферен.

— Тогда «Генерал Аррал».

— Но ты никогда не командовал сражениями.

— А почему ты решил, что речь идет обо мне? — Верховный ишиб хитро прищурился. — Капитан сказал, что название может быть произвольным. Может, мне именно такое нравится. Просто «генерал» и просто «Аррал». Только вместе.

— Чаще всего называют все-таки в честь флотоводцев, — уточнил Рьянн.

— «Адмирал Аррал», — мгновенно отреагировал старый ишиб.

— Но ты не адмирал! — Ронел даже хлопнул рукой по столу.

— Я такой же адмирал, как и генерал. А насчет генерала уже все, кажется, согласились.

Поэтому сын тагга Октейст оказался на палубе славного «Адмирала Аррала», корабля, которым командовал лично капитан Рьянн. И дворянин имел множество возможностей убедиться в жестком или даже жестоком нраве бывшего пирата.

— Что ты там копаешься?! — капитан находился от рядового вдали, не решаясь нарушить королевский запрет и приблизиться к пушке-амулету. — А если враг покажется на горизонте? Мне нужно точно знать, заработает эту штука и когда! Если я сейчас же не получу ответ, то сидеть тебе в темной по возвращению.

Перспектива очутиться в камере в то время, когда остальные получат долгожданный отпуск и смогут выйти в город, совсем не вдохновляла Октейста. К нему не могли быть применены телесные наказания: он все-таки дворянин, да и король не приветствовал это. А вот в дисциплинарной тюрьме сыну тагга уже пришлось побывать благодаря капитану Рьянну.

— Господин капитан, я закончу в течение получаса. Но должен предупредить — пушка не выдержит более трех выстрелов. Бушприт уже сильно заледенел, я только что отколол лед. Скоро амулет выйдет из строя.

— Три выстрела?! Тебе точно придется отсидеть пару дней! Почему столько растратил во время предыдущего сражения?

— Я был вынужден использовать два выстрела, чтобы поразить ишиба тонущего корабля, который почти поджег наш борт, господин капитан.

— На ишиба достаточно одного выстрела.

— Первый был неудачен, господин капитан.

— За ишиба хвалю. Представлю к денежной награде. За перерасход — двое суток в темной.

— Слушаюсь, господин капитан.

В этом был весь Рьянн — он щедро чередовал награды с наказаниями.

Октейсту было искренне жаль, что ему не удастся в ближайшем времени прогуляться по городу. Ситуация в Иктерне улучшалась на глазах. Когда сын тагга только прибыл сюда, послевоенный город все еще производил удручающее впечатление. Но за короткое время наметился решительный сдвиг. Прежде всего — снизились цены на продукты и резко сократилось количество нищих и попрошаек. Октейст, да и все остальные знали, кого следует благодарить за это — принцессу Анелию. Но мало кто догадывался, что двигало ею.