Red Notice (Russian Edition).

Из ответа Путина на вопрос журналистки мои инвесторы получили ответ и на свои собственные вопросы: от России теперь ничего хорошего не жди. Следующей датой, когда они могли забрать свои средства из фонда, было двадцать пятое августа. На этот раз двести пятнадцать участников изъяли в общей сложности более тридцати процентов активов фонда. В моем бизнесе это называется «бегство инвесторов», и когда оно начинается, его уже почти невозможно остановить, как при бегстве вкладчиков из банка. Фонд Hermitage будет вынужден прекратить существование, если я, как фокусник, не смогу вытащить кролика из магического цилиндра.

За свою карьеру я выдержал множество взлетов и падений. Акции на рынке часто падают или поднимаются в цене без видимой причины, и это научило меня стоически воспринимать плохие новости и сохранять спокойствие. В 1998 году фонд рухнул на девяносто процентов, но я не утратил присутствия духа и был со временем вознагражден за выдержку: рыночная стоимость нашего портфеля полностью восстановилась.

Но на этот раз все было иначе.

Вся моя профессиональная жизнь была связана с инвестициями в Россию, и я не собирался заниматься чем-то другим. Но дверь в Россию передо мной захлопнули, и пришлось задуматься о будущем — чем еще я могу заняться. Какие есть варианты? Я не хотел возвращаться в Америку и конкурировать с тысячами таких же бизнесменов. Не мог представить себя и в какой-то новой стране, скажем, в Китае — на выстраивание бизнеса с нуля могло уйти лет десять.

И я определенно не собирался уходить на покой. Мне было сорок два года, я был полон сил. Все варианты казались мне неудачными, и чем больше я об этом думал, тем безнадежнее виделась ситуация.

Моих коллег возможный конец фонда Hermitage огорчал еще больше. У нас было интересное дело, мы работали с энтузиазмом и смогли повлиять на улучшение инвестиционного климата в России — никто не хотел уходить из сыгранной команды профессионалов и устраиваться на обычную работу в инвестиционные банки или брокерские фирмы.

Я взвесил наши сильные стороны и выделил главное: мы умеем находить недооцененные активы и накопили огромный опыт в защите инвестиций от жуликоватых менеджеров. По идее, это должно пригодиться и на других развивающихся рынках.

Я отправил четырех моих экспертов, включая Вадима, поискать что-нибудь стоящее в Бразилию, Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт, Турцию и Таиланд. Там они встретились с представителями двадцати самых дешевых компаний. Провели сотню встреч, досконально изучили ряд предприятий и в итоге нашли три привлекательных инвестиционных проекта.

Первый — телефонная компания в Бразилии. Ее рыночная стоимость равнялась трехкратной сумме прибыли за предыдущий год — это был самый низкий показатель по индустрии в мире. Второй — турецкое нефтеперерабатывающее предприятие. Его акции продавались с 72-процентной скидкой по сравнению с ценами на активы аналогичных компаний в отрасли. Третий — компания по операциям с недвижимостью в Объединенных Арабских Эмиратах. Ее акции котировались с 60-процентной скидкой к стоимости ее активов за вычетом всех издержек.

Я начал инвестировать в эти акции и поделился идеей со своим другом Жаном Каруби. На его искреннее и трезвое мнение всегда можно было положиться. Реакция Жана превзошла ожидания. «Билл, мне очень нравится эта идея, — признался он. — Думаю, именно это направление тебе и надо развивать».

Он был прав. Мой опыт инвестора мог пригодиться везде, особенно в странах, где существовали проблемы, схожие с российскими. Оказывается, формула успеха не привязана к России.

Когда я поделился своими соображениями с другими инвесторами, большинство отреагировало так же, как Жан. К осени 2006 года я настолько убедился в правильности выбранного пути, что начал готовить документы по созданию нового фонда — Hermitage Global.

Я планировал закончить подготовку документов ко Всемирному экономическому форуму в Давосе, намеченному на конец января 2007 года. В мире нет лучше места для привлечения инвестиций, чем Давос.

Со времени первой вылазки в Давос в 1996 году моя жизнь сильно изменилась. Уже не приходилось ночевать на полу или околачиваться в вестибюлях в надежде встретиться с важными людьми: с 2000 года я был официальным участником форума и ездил туда ежегодно.

На этот раз я решил взять с собой Елену. Незадолго до этого мы узнали, что она снова ждет ребенка, и я подумал, что интересные выступления и приемы в Давосе отвлекут ее от ежедневных забот по уходу за нашей годовалой малышкой. Мы прилетели в Цюрих и на поезде добрались в Давос, как когда-то давно с Марком Хольцманом. Мы остановились в отеле «Дерби». Почти сразу меня затянула череда встреч.

Как и предсказывал Жан, инвесторы с интересом отнеслись к созданию нового фонда Hermitage Global. На второй день пребывания в Давосе я провел презентацию для одного давнего клиента, и тот спросил:

— Кстати, Билл, ты будешь завтра вечером на русском ужине?

— Какой русский ужин?

Я знал, что в Давос приедет много русских, но программа форума была такой плотной, что я о нем даже не слышал.