Red Notice (Russian Edition).

За три недели до рождественских праздников — мои опасения все крепли и крепли — я встретился с Лешеком за нашим традиционным совместным завтраком. Я научился избегать нелепых разговоров типа «где можно познакомиться с моделью Фокс» и тихо поглощал принесенную еду, а Лешек тактично не задавал вопросов. Несмотря на неловкое начало нашего знакомства, я вскоре убедился, что Лешек парень искренний и всегда готов помочь, так что после двух месяцев ежедневного общения я проникся к нему теплой симпатией. Я сожалел, что именно ему предстояло переводить мои мрачные рекомендации руководству «Автосана». Более того, я был уверен, что буду вспоминать его, покинув Санок.

В то утро, пока я доедал свиную сосиску, мой взгляд упал на газету Лешека. Поначалу мне показалось, что парень углубился в частные объявления, но, приглядевшись, заметил колонки цифр — какие-то финансовые показатели — в окружении незнакомых слов. Я придвинулся ближе:

— Лешек, а что это за цифры в газете?

— Это первые польские предприятия, подлежащие приватизации! — с гордостью объявил он.

Я слышал, что Польша начинает приватизировать государственные компании, но был так занят в «Автосане», что не следил за новостями.

— Любопытно... Вот здесь что, например? — Я указал на цифры вверху страницы.

— Это курс акций.

— А это?

— Прибыль прошлого года.

— Ну, а тут?

— Количество выставленных на продажу акций.

Я прикинул в уме: при таком курсе акций стоимость всей компании составляла восемьдесят миллионов долларов, в то время как ее прибыль за прошлый год достигла ста шестидесяти миллионов. Получалось, правительство продавало компанию по цене, равной всего половине прибыли этой компании за прошлый год! Я не поверил своим глазам. Говоря простым языком, если вложить в эту компанию деньги и она продолжит работать в течение следующих шести месяцев, то такое вложение окупится уже через полгода.

Я задал свои вопросы несколько раз, дабы убедиться, что ничего не упустил. Все сходилось. Это было чрезвычайно интересно. Мы прошлись по данным нескольких других компаний, опубликованным в газете, и результаты получились примерно такими же.

До этого я в жизни не купил ни одной акции. В ту ночь долго не мог уснуть, размышляя о польской приватизации. «Надо действовать, — думал я. — Разве не для этого я ходил в школу бизнеса?»

Мои сбережения на тот момент составляли две тысячи долларов. После того как Джон Линдквист подтвердил, что нет никаких внутренних ограничений фирмы на приобретение акций, я решил вложить все свои сбережения в польскую приватизацию. Я попросил Лешека помочь мне. В обеденный перерыв мы пошли в местный банк и, отстояв очередь, обменяли валюту на злотые. Потом на почте заполнили подробные бланки подписки на акции. Процедура оказалась такой сложной, что Лешеку пришлось четыре раза подходить к кассовому окну и уточнять, как правильно заполнить подписную форму. В итоге я все-таки оформил подписку на первые акции приватизируемых предприятий в Восточной Европе.

В середине декабря я вернулся в Лондон, чтобы подготовить финальную версию доклада «Би-Си-Джи», который мы собирались представить «Автосану» и Всемирному банку после праздников. Меня раздирали противоречивые чувства. Все мои расчеты указывали на то, что предприятию необходимо уволить значительную часть сотрудников, дабы остаться на плаву и избежать банкротства. Но, проведя с этими людьми некоторое время и узнав их поближе, я понял, что массовые увольнения станут для них приговором. Я не представлял, как им после этого выживать. Я думал о Лешеке и его родне, о лишениях, которые они испытывают уже сейчас. Я должен был рекомендовать увольнения, но хотел как-то смягчить удар. Тогда я решил представить увольнения в докладе просто как одно из возможных стратегических решений в надежде, что правительство в перспективе рассмотрит и другой вариант: продолжать субсидировать «Автосан».

Но Вольфганг, увидев мой «разбавленный» доклад, пришел в ярость.

— Это что еще за хрень?

— Альтернатива.

— Ты в своем уме? Нет у них никакой альтернативы. Им надо всех уволить, и точка, Браудер.

Он вызывал у меня чувство презрения, но в этот раз хотя бы правильно произнес мое имя.

Вольфганг заставил меня удалить альтернативные «стратегические решения» и отдать документ другому консультанту, чтобы тот доработал анализ. В итоге «Би-Си-Джи» рекомендовала «Автосану» уволить большинство сотрудников.