Red lines (СИ)

Лицо Джорджа вытягивается. И Фред жалеет о том, что эти слова вырвались из его рта. Но забрать их назад уже не получается. Он раздумывает, не отшутиться ли, не перевести ли тему, когда Джордж болезненно морщиться и произносит:

- Она у меня.

- Хм?

Фред сам себе вдруг кажется глупым, в очередной раз по-детски хлопая глазами. Джордж бросает ему яблоко, и он ловко ловит фрукт. Кожура теплая, как рука брата.

В дверь негромко, но решительно стучат. Фред швыряет яблоко назад Джорджу, прежде чем нежеланный гость оказывается внутри. Объяснить парящий сам по себе в воздухе фрукт было бы довольно проблематично.

Глаза Джорджа зажигаются удивлением. Фред оборачивается и открывает рот. Это Грейндежр, и лицо её не похоже на ту, кто планирует заливаться слезами и выражать сочувствие. Блеск в её глазах выглядит, как костёр инквизитора.

- Занят? – коротко спрашивает Грейнджер, сверля Джорджа этим взглядом, и Фред радуется тому, что невидим.

- Н… не совсем, - неуверенно отвечает Джордж. Он не напуган, просто слишком удивлён. Фред знает это, потому что сам так же растерян и пребывает в недоумении. Они по привычке переглядываются. Грейнджер щурится и захлопывает дверь.

- Может, с Роном поругалась? – вслух предполагает Фред. Джордж пожимает плечами. «Зачем бы тогда она пришла ко мне?» - одними глазами выражает он своим сомнения. С этим сложно не согласиться.

- Но и на то, что она пришла пожалеть тебя, не похоже, - Фред трёт подбородок пальцем.

- Джордж, - Грейнджер привлекает к себе внимание. Голос её строг, и она скрещивает руки на груди, совсем как профессор Макгонагал, готовая выругать близнецов за очередную шалость.

- Гермиона. В чём дело?

Имя девушки звучит чужеродно в этой комнате. Фред не успевает снова подивиться её внезапному визиту, как та вскидывает голову и решительно выдыхает:

- Я знаю, что ты видишь Фреда.

Яблоко падает на пол с глухим ударом и неторопливо катится до самой стены. Фреду кажется, что у него дыхание перехватывает.

Что? Что, Мерлиновы носки, только что было?

Джордж опасно качается, будто ему отказали ноги, но в итоге остается стоять. Глаза его теперь напоминают блюдца с огромными черными зрачками, краска покидает лицо, а рот приоткрывается. Фред думает, что сам выглядит так же.

Этого просто не может быть.

В опустевшей голове вполне может разгуляться небольшой торнадо.

- Я наблюдала за тобой, - весомо добавляет Грейнджер. С такой интонацией ей бы точно нашлось место какого-нибудь средневекового палача. Фред буквально видит девушку с факелом и именно таким лицом, стоящую у кучи хвороста, и привязанного в центре Малфоя, приговоренного к наказанию.

- Э… Что? – почти хором произносят близнецы.

Этого просто не может быть.

Как?..

У Фреда не укладывается в голове. Он смотрит и смотрит на Гермиону, пытаясь понять, но это – неразрешимая загадка.

Грейнджер, тем временем, поджимает губы и тяжело вздыхает.

- Ты ведешь себя странно.

- Ну… я… - Джордж лохматит волосы и потирает шею ладонью. – Я просто…

- Скорбишь, - подсказывает Фред. – И потому немного не в себе.

Джордж бросает на него подозрительный взгляд и открывает рот, чтобы что-то сказать, но Гермиона опережает его:

- Я прочитала в книгах о том, что так бывает, когда душа остается после смерти.

Джордж нервно сглатывает, и глаза его неудержимо стремятся к Фреду.

- Ты про призраков? – уточняет он. Гермиона отводит взгляд на мгновенье, но после смело вскидывает голову и прямо смотрит на Джорджа.

- Нет. Я про Фреда, которого видишь только ты.

- Как? – Фред не сдерживает наполовину восхищенного, наполовину ужасающего крика. – Как ты это поняла, Мерлин тебя побери?!

Опасная девушка. Фред понял это на седьмом курсе, когда она не побрезговала использовать самый грязный прием для достижения своей цели – пообещала сообщить их матери, что он и Джордж испытывают на первокурсниках сладости. Фред до сих пор искренне не понимал, в чём тогда был виноват. В конце концов, все были предупреждены, и им платили за это хорошие деньги.

- Что? – Джордж пытается казаться невозмутимым. – Не понимаю, о чём ты, Гермиона. Я не сумасшедший.

- Нет, не сумасшедший, - тон девушки внезапно становится мягче, теплее, и это удивляет чуть ли не больше её предыдущего уверенного заявления. – Но я читала в книгах о подобном. Редко, наверное, лишь в трёх процентах случаев, душа человека после смерти не уходит и не становится призраком. Погибший остается в этом мире, потому что слишком сильно привязан здесь к чему-то. Или к кому-то.

Взгляд её становится чрезмерно выразительным. Фред выдыхает, и в легкие внезапно отзываются ноющей болью. Ему так хочется подойти к брату и устало опустить голову ему на плечо. Закрыть глаза и ощутить, как тёплые руки массируют его пульсирующую голову. Он устал. Все эти дни такие бесконечные. Почему это не могло случиться с кем-то другим?

- Поэтому его можешь видеть только ты, - голос Гермионы подобен мелодии. – Из-за тебя он остался. Ты его держишь.