Red lines (СИ)

Только вот это не конец. Фред здесь. Он тут, вот он, рядом. Джордж может протянуть руку и схватить его за плечо.

Пальцы внезапно слабеют, и ложка выпадает из рук. Она падает на стол. Тихий звон разносится по углам, а каша медленно начинает стекать на чистую скатерть, оставляя на ткани жирное бурое пятно.

Джордж не слышит своего сердца.

Своего дыхания.

Голосов.

Он погружается в тишину. Тонет в ней, как в холодной воде, не в силах пошевелиться или вдохнуть воздух.

Он умрёт здесь.

Растворится в этом вакууме.

- Джордж.

И внезапно Фред оказывается перед ним. Его пальцы сжимают кисть брата и тянут вверх, со стула. Джордж подчиняется, безоговорочно, ведомый, словно кукла. Он не слышит, что говорят остальные, и не понимает, есть ли они вообще, но ему всё равно, он просто позволяет близнецу тащить себя куда бы то ни было – неважно. Пока есть Фред, пустота отступает.

Окончательно он приходит в себя, когда за спиной захлопывается входная дверь, и тогда он осознаёт, что Фред вывел его на улицу.

- Чт… что мы?.. – речь получается бессвязной, как и мысли. – Зачем?

Он останавливается, и Фред тоже.

- Кажется, тебе было сложно дышать, - поясняет близнец тихо. – Наверное, это был приступ паники.

Джордж закрывает глаза и проводит растопыренной пятерней по лицу. Кожа под волосами на лбу горячая и влажная. Он снова поднимает веки и смотрит на брата.

- Это… – голос всё ещё плохо слушается, - это немного странно, не правда ли?

Фред приподнимает один уголок губ вверх, но улыбка не получается.

- И всё же не следует так реагировать, ладно? – говорит он. – Это пугает.

- Прости.

Джордж опускает голову, виновато, растерянно, и дышит, делая глубокие ровные вдохи. Наверное, Фред прав, и он действительно запаниковал. Может, какая-то его подсознательная часть надеялась вернуть этого невидимого близнеца назад в тело. А, может, дело было в том, что похороны – это прощание. Это как признать перед всем миром свою потерю. И невозможность что-либо изменить. Сдаться.

- Я всё равно буду здесь, - словно читает его мысли Фред. В прочем, ничего нового, у них так всегда. – Ты же не собирался мумифицировать моё тело и выставить в нашем магазине? Потому что это было бы жутко. Хотя… если меня принарядить, уверен, даже в таком виде я безумно привлекательный.

- Заткнись, - обрывает его Джордж с фырчаньем. – Это не смешно.

- Что, ни капли? – хлопает глазами Фред с абсолютно ангельской невинностью во взгляде.

- Нет, - сейчас Джордж не намерен поддаваться на подобное. Ещё слишком рано для шуток о смерти, которая случилась.

Он раздумывает, не поворчать ли на брата ещё, когда слышит, как хлопает входная дверь, а затем к нему направляются шаги. Одновременно Фред и Джордж оглядываются. Это Билл. В отсутствии отца – главный из мужчин Уизли. И дело не только в возрасте или наличие хорошенькой жены.

Он подходит к Джорджу и тепло улыбается ему, так, что эта улыбка отражается в его глазах.

- Ты как? – спрашивает он и кладет ладонь на плечо младшего брата. Голос его уверенный и внушающий спокойствие, а рука тёплая и твёрдая.

- Нормально, - отзывается Джордж, стараясь не коситься на стоящего сбоку Фреда.

Билл понимающе кивает несколько раз и убирает руку. Он обхватывает себя и просто остается стоять рядом. Взгляд его устремляется вверх, к небу, и внезапно тяжелеет.

- Это тяжело, - вдруг выдыхает он, словно самому себе. Джордж моргает и смотрит на профиль Билла, но тот не поворачивает голову. Тихий весенний ветер треплет его рыжие волосы, а длинные ресницы отбрасывают на щеки серые тени, похожие на скопившиеся озера непролитых слёз.

- Все ждут от меня чего-то, - продолжает негромко Билл. – И я знаю, что сделаю всё, что нужно. Но… это правда тяжело. И даже если потом станет легче, не думаю, что когда-нибудь мы действительно сможем до конца пережить это.

Джордж смотрит и чувствует, как раскрываются его глаза, и приподнимаются брови. Всё это время все вокруг жалели его, говорили лишь о том, как тяжело и больно ему, скрывали своё горе, но Билл вдруг открылся ему, младшему брату, в своей слабости. И в этом Джордж вдруг увидел высшую силу. Умение признавать свою скорбь. То, что он, наверное, не мог.

И на эти минуты его собственная утрата отступает. Джордж хочет поддержать Билла, помочь ему. Или, хотя бы просто не усложнять его жизнь.

- Я… – он всё ещё едва ворочает языком, но заставляет себя говорить, - мне жаль, что я напугал вас всех.

Билл, наконец, оборачивается, и снова улыбается ему той же тёплой улыбкой.

- Всё в порядке, Джордж, - отвечает он мягко. – Никогда не извиняйся за то, что чувствуешь. У каждого есть право на скорбь.

В горло будто врезается острый комок.

- И у тебя тоже, - слова вырываются прежде, чем Джордж успевает обдумать их. – Ты не обязан всегда быть сильным для других.

Он чувствует на себе взгляд Фреда, но вместо того, чтобы посмотреть в ответ, не отводит глаз от Билла.

И тот внезапно расслабляется, плечи его опускаются, а улыбка становится немного ярче. В ней нет счастья или радости, только любовь.

- Спасибо, - шепчет он одними губами. И Джордж понимает, что в этот раз поступил правильно.