Речи

(XXV, 53) На какие же другие раздоры между оптиматами могут указывать бессмертные боги? Ведь под этим выражением нельзя подразумевать ни Публия Клодия, ни кого-либо из его сторонников или советчиков. Этрусские книги содержат определенные названия, которые могут относиться к таким гражданам, как они. Как вы сейчас узнаете, тех людей, чьи намерения и поступки беззаконны и совершенно несовместимы с общим благом, они называют дурными, отвергнутыми. Поэтому, когда бессмертные боги предостерегают от раздоров среди оптиматов, то говорят они о разногласии среди прославленных и высоко заслуженных граждан. Когда они предвещают опасность и резню людям, главенствующим в государстве, они исключают Клодия, который так же далек от главенствующих, как от чистых, как от благочестивых. (54) Это вам, о горячо любимые и честнейшие граждане, боги велят заботиться о вашем благополучии и быть предусмотрительными; они предвещают вам резню среди первых людей государства, а затем - то, что неминуемо следует за гибелью оптиматов; нам советуют принять меры, чтобы государство не оказалось во власти одного человека. Но даже если бы боги не внушили нам этого страха своими предостережениями, мы все же действовали бы по своему собственному разумению и на основании догадок. Ведь раздоры между славными и могущественными мужами обычно кончаются не чем иным, как всеобщей гибелью, или господством победителя, или установлением царской власти. Начались раздоры между Луцием Суллой, знатнейшим и храбрейшим консулом, и прославленным гражданином Марием; и тому и другому пришлось понести поражение принесшее победителю царскую власть. С Октавием стал враждовать его коллега Цинна; каждому из них удача принесла царскую власть, неудача смерть97. Тот же Сулла одержал верх вторично; на этот раз он, без сомнения, обладал царской властью, хотя и восстановил прежний государственный строй. (55) И ныне явная ненависть глубоко запала в сердца виднейших людей и укоренилась в них; первые люди государства враждуют между собой, а кое-кто пользуется этим. Кто не особенно силен сам, тот все же рассчитывает на какую-то удачу и благоприятные обстоятельства, а кто, бесспорно, более могуществен, тот иногда, пожалуй, побаивается замыслов и решений своих недругов. Покончим же с этими раздорами в государстве! Все те опасения, какие предсказаны нам, будут вскоре устранены; та подлая змея, которая то скроется в одном месте, то выползет и прокрадется в другое, вскоре издохнет, уничтоженная и раздавленная.

(XXVI) Ведь те же книги предостерегают нас: "Тайные замыслы не должны наносить государству ущерба". Какие же замыслы могут быть более тайными, нежели замыслы того человека, который осмелился сказать на народной сходке, что надо издать эдикт о приостановке судопроизводства, прервать слушание дел в суде, запереть эрарий, упразднить суды? Или вы, быть может, полагаете, что мысль об этом огромном потопе, об этом крушении государства могла прийти Публию Клодию на ум внезапно, когда он стоял на рострах98, без того, чтобы он заранее это обдумал? Ведь его жизнь - в пьянстве, в разврате, в сне, в безрассуднейшей и безумнейшей наглости. Так вот именно в эти бессонные ночи - и притом в сообществе с другими людьми - и был состряпан и обдуман этот замысел прекратить судопроизводство. Запомните, отцы-сенаторы: эти преступные речи уже не раз касались нашего слуха, а путь к погибели вымощен привычкой слышать одно и то же.

(56) Дальше следует совет: "Не оказывать слишком большого почета низким и отвергнутым людям". Рассмотрим слово "отвергнутые"; кто такие "низкие", я выясню потом. Но все-таки надо признать, что это слово больше всего подходит к тому человеку, который, без всякого сомнения, является самым низким из всех людей. Кто же такие "отвергнутые"? Я полагаю, что это не те, которым когда-то было отказано в почетной должности из-за ошибки сограждан, а не ввиду каких-либо их собственных недостатков; ибо это, действительно, не раз случалось с многими честнейшими гражданами и весьма уважаемыми мужами. "Отвергнутые" - это те, которых, несмотря на то, что они во всем преуспевали, вопреки законам устраивали бои гладиаторов99 , совершенно открыто занимались подкупом, отвергли не только посторонние люди, но даже их собственные соседи, члены триб городских и сельских. Нам советуют не оказывать этим людям "слишком большого почета". Это указание должно быть нам по-сердцу; однако римский народ сам, без всякого предостережения гаруспиков, по собственному почину принял меры против этого зла. (57) Остерегайтесь "низких"; людей этого рода очень много, но вот их предводитель и главарь. И в самом деле, если бы какой-нибудь выдающийся поэт захотел изобразить самого низкого человека, какой только может быть, преисполненного любых пороков, какие только можно вообразить и собрать, наблюдая разных людей, то он, конечно, не смог бы найти ни одного позорного качества, которого был бы лишен Публий Клодий, и даже не заметил бы многих, глубоко укоренившихся в нем и от него неотделимых.