Читаем Реальность и мечта полностью

Несколько подробнее мне хочется рассказать о фильме «Последний побег». Едва ли эта картина оставила глубокий след в кинематографическом потоке последних советских лет. Фильмов тогда выходило много, и смотреть их все — то же самое, что глядеть в окно быстро идущего поезда. Все сливается воедино, лишь изредка что-то задерживает на себе чуть более внимательный взгляд, и только тогда пытаешься подробно рассмотреть заинтересовавший тебя предмет в надежде, что, может быть, ты его запомнишь. А потом взгляд опять скользит мимо, и все снова сливается в безликую мчащуюся мимо нас массу.

Может быть, это жестокое сравнение, но оно кажется мне верным. Сегодня поток кино-, теле- и видеозрелищ так велик, что и самый усердный зритель не в силах посмотреть сотой части предлагаемого. И останавливают на себе внимание только произведения, действительно выступающие из этого порой унылого ряда.

«Последний побег» не стал событием в жизни отечественного кинематографа. Хотя, на мой взгляд, картина получилась искренней, честной, не обманной. Сладких пилюль от тягот жизни она не предлагала. И мне как актеру она дорога.

Очень искренний сценарий Александр Галин написал на жизненном материале с добрым чувством к главному герою — Алексею Ивановичу Кустову. С волнением и верой в необходимость такого героя работал и режиссер фильма Леонид Менакер. Словом, картину делали с чистыми помыслами. И когда мне прислали сценарий с «Ленфильма» с предложением сняться в ней, я ни секунды не колебался и дал согласие.

Знакомство со сценарием — непростой процесс. Если не нравится сценарий или роль, тут все ясно и никаких мучений — просто отказываешься. А как быть, если сценарий показался интересным и роль привлекает своей сутью, а тебе в то же время предстоит большая работа в театре, или гастроли, или просто невозможно соединить эти съемки с другими делами?

Вот тут и проявляется противная раздвоенность актерской. души. Умом ты понимаешь, что времени и сил для этого соединения нет и не надо себя тешить надеждой. А беспечный внутренний голос нашептывает: «Да ничего, как-нибудь уладится! Как-нибудь выкрутимся!» В молодости я часто нырял в этот водоворот и, в общем-то, всегда выплывал, ибо сил было много и еще не ощущалось недостатка внутренних резервов. Правда, такое разбрасывание частенько влияло на качество работы.

Короче, я решился нырнуть и в тот раз. Уж очень мне понравился сценарий и, главное, роль Кустова. Давно я не встречался с такой колоритной, оригинальной, живой, эксцентричной, горькой, прекрасно написанной ролью. Кустов, своеобразнейшая личность, в неприметной должности руководителя духового оркестра в школе для трудновоспитуемых ребят. Невелика высота, но сколько азарта, сколько сердца, любви и души вкладывает он в разучивание «Дунайских волн» или «Сопок Маньчжурии»! А жжет он себя не ради чистого звучания оркестра, а ради того, чтобы распрямились уже согнутые души его не так уж слаженно играющих музыкантов. Солдатом прошедший войну и потерявший на полях сражений ногу, живущий нелегко, с вспыльчивым, как порох, характером, с больным сердцем, чудак и местный Дон Кихот — этот человек живет счастливейшей жизнью, потому что ему интересны люди. Он полон их заботами и бедами. От неравнодушия его вспыльчивость!

По нынешним временам редкое это качество — жить не своим пупком, а проблемами тех, кто рядом с тобой. Кустов по душе, по сердцу коллективист, а не эгоист. Ему хорошо с людьми, а не наедине с собой. Он не устает от них. Поэтому во все-то он вмешивается и все-то его касается. В связи с этим человеком вспомнилась мне одна притча. Как-то один из цезарей Рима пригласил к себе на пир самых известных гурманов и решил поразить их невиданным блюдом. Позвав раба-повара, цезарь сказал ему: «Если ты сумеешь удивить моих гостей, я дам тебе свободу». «Хорошо», — ответил повар и удалился. Настал час пира. Одно яство было роскошнее другого, но ничему не удивлялись пресыщенные обжоры. Наконец, сам повар вынес к столу огромное блюдо вареных раков: «Вот, цезарь, взгляни на это чудо», — предложил повар. «Что же тут удивительного?» — захохотали римляне. «А вы посмотрите, все раки шевелятся», — спокойно ответил повар. Гости внимательно посмотрели на вареных раков и заметили, что те действительно двигаются. Изумлению не было границ, такого гости действительно никогда не видели. «Как ты это сделал?» — спросил довольный император. «Очень просто. Я положил вниз одного живого рака. Он шевелится и двигает всех остальных».

Иногда достаточно одного, кто шевелится, чтобы заставить двигаться других. Очень важно иметь такого человека в любом деле. Именно таким до конца своих дней оставался Кустов. Он привлекал меня, и я взялся за роль с интересом и уважением к этой исключительной личности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии