Реализация

– Пока нет. Хочу сначала самому во всём разобраться, а уже потом дёргать чекистов.

– Темнишь, Быстров, – хмыкнул Камагин.

Я пожал плечами.

– Не хочу зря напрягать товарищей. Может, шпана всё наплела, чтобы себя выгородить?

– Да, я об этом как-то не подумал, – согласился Камагин. – Что-то ещё?

– По данному делу всё. Разрешите перейти к другим вопросам?

– Ага, можно подумать, если я скажу «нет», ты от меня отвяжешься, – угрюмо произнёс Камагин. – Излагай, раз уж начал.

Я собрался с мыслями и приступил.

– Хочу обсудить с вами, товарищ Камагин, два предложения. Первое касается детской и подростковой преступности. Вы прекрасно знаете текущую обстановку: в стране огромное количество беспризорников. Часть из них охотно пополняет собой ряды преступников. Им кружит голову уголовная романтика, те мифы, что складывают о себе матёрые урки. Взять, к примеру, ребят из окружения Мамая. Какой бы сволочью он ни был, у него оказались хорошие организаторские задатки, парни охотно шли за ним, и я не уверен, что тюрьма сумеет их исправить. Скорее, озлобит и окончательно превратит в бандитов.

– И что предлагаешь, Быстров?

– Армейское воспитание, товарищ Камагин. Суровая дисциплина, распорядок дня, постоянный контроль и при этом то, что вскружит голову любому нормальному пацану: занятия по военному делу. Хочу, чтобы ребята превращались не в отпетых уголовников, а в воинов, завтрашних красноармейцев. Для этого необходимо создать… ну, скажем, что-то вроде ШБК – Школы будущих командиров. Наряду с обычными уроками там будут преподаваться основы стрелкового, минного, инженерного дела, тактика, пулемётные курсы, строевая подготовка… в общем всё, от чего глаза будут гореть! Учащиеся будут ходить в полном военном обмундировании, классы будут называться взводами, потоки – ротами.

Говоря это, я рисковал. В своё время за похожие вещи Надежда Константиновна Крупская чуть было не «съела» Макаренко. Спас Антона Семёновича только переход в структуру НКВД.

Но я с самого начала собирался при создании ШБК уйти как можно дальше от педагогической системы в сторону РККА. Думаю, у руководства армии не возникнет претензий к военной методике обучения и воспитания трудных подростков.

Костяк преподавателей могут составить попавшие под сокращение краскомы. Таким образом частично решим и проблему трудоустройства для таких специалистов. Нельзя разбрасываться ценными кадрами.

– Вспомнили кадетов, товарищ Быстров?

– напрягся Камагин.

– Глупо выбрасывать то, что приносило пользу, – заметил я. – Да, ШБК будет по форме похожа на кадетский корпус прежних времён. Но только по форме, а не по содержанию! В ШБК будут учить не старорежимных золотопогонников, а краскомов. Разве плохо, если Красная Армия получит готовых бойцов, а на улицах станет меньше преступников?

– Красиво излагаешь, Быстров, – Камагин сидел, подперев щёку рукой, и внимательно слушал мои тезисы.

– Просто много думал насчёт этого, – признался я и мечтательно добавил: – Кстати, было бы здорово наряду с армейскими устраивать ещё и милицейские классы. Милиции тоже нужны молодые, а главное – подготовленные кадры.

– Так, прервись на секундочку, – попросил Камагин. – Говоришь, много думал насчёт твоих ШБК?

– Да.

– Тогда ты должен понимать, что это не мой уровень. Такие вопросы решаются даже не в губернии – в Москве! – Он поднял указательный палец.

– Само собой, понимаю. И поэтому я предлагаю отправить проект о создании таких школ лично товарищу Дзержинскому, поскольку именно он курирует вопросы борьбы с беспризорностью. Думаю, Феликсу Эдмундовичу может понравиться эта идея.

– А от меня-то тебе что нужно?

– Поддержка на месте. Если подкрепить мои соображения вашими рекомендациями и товарища Малышева, вероятность благоприятного исхода будет выше. Не хочу, чтобы Феликс Эдмундович принял меня за прожектёра.

Он немного помолчал, прежде чем дать ответ.

– Задумка сырая, но в принципе хорошая. Можешь рассчитывать на меня. Малышева беру на себя, он тоже не откажется. На этом всё? – Он бросил на меня взгляд, полный надежды.

– Нет, товарищ Камагин. Есть и вторая задумка.

– Так и знал! Ладно, озвучивай, что тебе ещё взбрело в голову на мою погибель…

– Идея тоже далеко не новая. Предлагаю возродить что-то вроде института околоточных. Разобьём город на участки, в каждом откроем опорный пункт милиции и создадим должность участкового уполномоченного, который будет отвечать за порядок на вверенной территории.

В моём прошлом участковые появились в конце 1923-го года, вполне логично слегка подтолкнуть ход истории.

– Сейчас в прессе много дискуссий на этот счёт. Только называют слегка иначе – участковыми надзирателями. В принципе, согласен – начинание хорошее, но опять же – вопрос нужно решать на уровне столицы, – заметил собеседник.

– Конечно-конечно. Но я предлагаю закинуть руководству удочку насчёт того, что в Рудановске будет проведён эксперимент. Мы первыми у себя опробуем это дело, а по результатам уже станет ясно.

– А ты не боишься, что результат окажется отрицательным и проект зарубят на корню? – усмехнулся Камагин.