Реактор

Дмитрий быстрым шагом пошел обратно, в сторону своей работы. Через пару кварталов, не в силах сдерживаться, он перешел на бег. В противогазе бежать было тяжело, и Зорин на ходу заменил его на легкий респиратор. Близился вечер, и народу на улице заметно прибавилось. Однако лишь единицы оборачивались вслед расталкивающему локтями окружающих человеку. Большинство смотрели себе под ноги, словно стараясь не замечать ничего вокруг. В городе ощущалась атмосфера всеобщего страха и подавленности. В изредка бросаемых на Диму взглядах читалось: «Бежит человек? Ну и пусть бежит. Наверное, случилось что-нибудь у него. Лишь бы у меня ничего не случилось. Лишь бы не у меня!»

Дмитрий внезапно ощутил ко всем этим людям жгучую ненависть. Стадо! Быдло! Только бы в кормушке что-нибудь плескалось, а там хоть трава не расти! Натуральный скот! Потом ему стало стыдно. А сам он о чем думал буквально час назад? Не этого ли хотел? Забиться под ближайший плинтус, лишь бы не трогали. Нельзя их обвинять в равнодушии. У них тоже есть за кого бояться.

Подбежав к РОВД, сержант увидел, что здание плотно окружено взволнованной, кричащей толпой. Перед людьми цепью стояли полицейские, выставив перед собой омоновские щиты, и словами и жестами пытались успокоить народ. Темных нигде не было видно. Видимо, увидев надвигающиеся проблемы, они просто попрыгали в свои черные джипы и свалили от греха подальше.

Протиснувшись в передние ряды, Зорин крикнул ближайшему полицейскому:

– Серега!

Тот уставился на Диму шальными от страха глазами. Несколько секунд всматривался в лицо Зорина, прикрытое лишь респиратором, потом, разомкнув цепь, крикнул:

– Этого пропустить!

Сержант быстренько проскользнул внутрь. Увидев это, толпа возмущенно взревела.

– Своих защищаете! – послышался крик. – Сволочи! А нас кто защитит?! Захарчука сюда!

В металлический щит ударился первый камень.

К Диме подбежал лейтенант.

– Зорин! Слава богу, что ты пришел! Нам теперь каждый человек нужен. Видишь, что творится?

– А что творится?

Они стали продвигаться в сторону входа в здание.

– Темные совсем оборзели, твари. В теплицах выявили радиационное заражение. Прикинь! Откуда оно там? Так вот. Эти падлы теплицы опечатали, а всех, кто там работал, просто запихали в машины и увезли куда-то. Якобы для обследования. Людей забрали и свалили, прикинь! Причем все! А народ-то к нам за ответами пришел. И ладно бы просто пришел. Абзац, не знаю, чем все это закончится! Так что давай, получай экипировку – и в цепь.

– Ладно! – крикнул Дима, протискиваясь сквозь выбегающих из дверей полицейских, а сам подумал: «Ага, делать мне нечего. У самого проблемы».

Дверь в кабинет Захарчука он открыл без стука. Подполковник сидел за столом, неподвижно глядя куда-то перед собой. Рядом стояла уже привычная полупустая бутылка.

– Николай Михайлович…

– Я в курсе.

– Они…

– Я в курсе.

– Они Лену забрали!

– Я В КУРСЕ!!!

Сжатый кулак грохнул о столешницу. Захарчук поднял на сержанта глаза. На покрытой седой щетиной щеке блестели влажные дорожки.

– Я в курсе, – уже шепотом повторил он.

– Что делать? – спросил Дмитрий, подойдя вплотную к столу.

– Ничего, – прошептал подполковник.

– Ничего? – переспросил ошеломленный Зорин. – Они наших людей украли. Вы понимаете, что это значит?

– А что ты предлагаешь делать? – в ответ спросил Захарчук.

– Забрать их!

– Как забрать? Силой? А ты знаешь, куда их отвезли? А ты уверен, что их вообще надо забирать? Может, их действительно обследуют. Ты об этом подумал?

– Николай Михайлович, какие обследования? Я же вам уже рассказывал, как они свои проблемы решают. Надо что-то делать.

– Что? – спросил Захарчук, наливая стакан. – Начать вылавливать Темных? Пытать их? Штурмовать реактор? Что?

– Да хотя бы это!

– Они весь город обесточат.

– И?

Подполковник опустил глаза:

– Я должен думать о городе.

– Эти люди и есть ваш город! – закричал Дима. – Люди на улице и есть ваш город!

– Рисковать тысячами ради тридцати четырех я не буду, – тихо сказал Захарчук и опрокинул стакан.

– Вы и цифру знаете. – Зорин отступил от стола.

Николай Михайлович не ответил. Дмитрий посмотрел на подполковника и внезапно понял, как тот постарел. Причем в одночасье. Это был уже не тот человек, который грудью встал на защиту родного города. Не тот, кто практически в одиночку усмирил пьяную орду, ошалевшую от беззакония и безнаказанности. Того человека уже не было.

Зорин вздохнул. Здесь он тоже не дождется помощи.

– Заявление писать? – спросил он. – Или так, устно можно?

Захарчук покачал головой.

– Не то ты задумал.

– Это уже не ваше дело.

– Город подставишь.

– Пошел он, ваш город!

Дмитрий направился к двери.

– Не надо, – услышал он в спину. Не оборачиваясь, захлопнул дверь.

Мозг работал, как локомотив, летящий под откос. Так, теперь он один. Дима побежал обратно домой. Оставался крошечный шанс, что Саня не успел еще сделать ноги, как его друзья. Если эта сволочь еще на месте, следовало его хорошенько допросить. Возможно, с членовредительством.