Реактор

Зорин вышел на улицу и бездумно, уже не таясь, направился в сторону дома. Что это было? Во что он вляпался еще глубже? Он пришел в поисках ответов, а в итоге нарисовал еще одну мишень на себе и своей семье. Что будет, если кто-нибудь узнает, что он разговаривал со Светланой? Ему в таком случае точно не жить. С ним не будут церемониться и устраивать допросы с предупреждениями. Просто шлепнут на глазах у всех, и ничего им за это не будет. Не станет Томск рисковать своим благополучием ради одного-единственного полицейского. Дима остановился и посмотрел на хмурое небо. «Хватит», – подумал он. Каждое его действие, каждый вопрос, каждое слово приводили лишь к тому, что невидимая петля все сильнее затягивалась вокруг его шеи. Больше он ничего не будет делать. Ни спрашивать, ни раздумывать, ни терзаться ненужными вопросами и бесполезными сомнениями. Только работа и дом. Работа и дом. Даже с Егором надо перестать общаться. На время. И пусть этот Саня сидит у их с Леной двери хоть до морковкина заговенья. Уши свои до черепа об стену сотрет, а ничего от него больше не услышит. Ладно, эсбээровцы тоже не железные. Месяц пройдет, другой, станет им скучно, соберут они свои манатки и свалят обратно к себе за колючку. А Дима с Леной будут жить-поживать да ребенка растить. Надо только потерпеть и не трындеть попусту. Забыть эту неделю как страшный сон.

Зорин приободрился. Принятое решение казалось ему единственно правильным и давало надежду на относительно спокойное будущее. На будущее вообще. Дмитрий даже улыбнулся под противогазом. Идти сразу стало легче. Усиленно отгоняя от себя мысли о Светлане и о ее дальнейшей судьбе, он зашагал к дому, пытаясь даже насвистывать какую-то мелодию.

Когда он вернулся к себе, в подвале стояла тишина. Никто не ходил, шаркая ногами, по коридору, никто не гремел ложкой, пытаясь сварганить себе обед. Только под потолком поскрипывала на старом проводе лампочка да в углу сидела неизменная баба Аня. Зорин похолодел от тревожного предчувствия.

– А где все? – спросил он у бабы Ани.

Та только странно нахмурилась и отвернулась. Дима прошел дальше. Дверь в его комнатку была приоткрыта. Лены не было.

«Не понял!» – подумал он.

Сзади подошел еще один сосед, бывший слесарь этого дома дядя Вася.

– Дима…

– Дядь Вася, а чего это? – спросил тот, указывая на открытую дверь. – И куда Лена ушла?

Дядя Вася покряхтел, опустив глаза.

– Дядь Вася, да что случилось?

– Тут реакторские приходили. Они Лену увели.

У Зорина потемнело в глазах. Еще чуть-чуть – и он бы сполз на землю безвольной куклой.

«Доигрался!»

Стариковские руки подхватили его, не давая упасть на пол.

– Они сказали, что на обследование. Там, в парниках, что-то случилось, и они всех работников обследуют. Ради их же блага.

Перед глазами Дмитрия всплыло лицо лежащей на больничной койке Светы.

«Ага, ради блага. Как же».

– Куда они ее повезли? – спросил он, глядя в пустоту.

– Не сказали! – с досадой воскликнул дядя Вася и потом тихо добавил: – Да мы и не спрашивали.

Дима вырвал руку и с внезапной злостью посмотрел на вышедших из своих каморок соседей. Вот так и живем! Одна не сказала, другие не спросили! Своя жопа в тепле – и ладно! Так? Может, для них и так. Но он не мог просто сидеть и ждать возвращения Лены. Ибо Зорин был уверен, что если ничего не делать, она и не вернется. И время сейчас для них шло на часы, если не на минуты. Надеяться он мог в этом деле только на себя. Никто из этого мычащего стада за него не вступится. И под стадом Дима подразумевал не только присутствующих в подвале людей.

– Где Саня? – прошептал он.

– Кто? – не понял дядя Вася.

– Сосед новый.

Дядя Вася пожал плечами.

– Нет его. Как ушел, так и не появлялся.

Зорин направился в тамбур.

– Дима, ты куда? Не делай глупостей! – крикнул кто-то сзади. Сержант не обернулся. Злость закипала в нем все сильнее, и он чувствовал, что если останется здесь хотя бы на минуту, то набьет морду любому, кто вякнет ему хоть слово утешения или даст очередной «мудрый» совет.

Выйдя во двор, Зорин огляделся. Выскочив из подвала, что называется, «на эмоциях», он не придумал для себя никакого плана действий. Что делать? Куда бежать? Логичнее было бы дождаться Саню и, затащив в один из пустующих подъездов, хорошенько расспросить, куда увезли и где держат его жену. Дима чувствовал, что опять погружается в трясину неразрешимых проблем и неизбежных последствий, но теперь ему было все равно. Темные перешли черту, и нужно было действовать. Тем более, что «Саня» мог вообще больше не появиться в подвале.

«Захарчук», – мелькнула у сержанта дельная мысль.

Действительно, Николай Михайлович, являясь не последним человеком в городе, мог хоть что-то знать о происходящих событиях.