Разврат (ЛП)

Гермиона продолжала смотреть на него, скользя взглядом по его лицу.

– Нет.

– Хотите еще?

– Сыграть? – она рассеянно посмотрела на доску. – О… да, хорошо.

Его брови поднялись, выражая явное веселье. Она почувствовала, как носок его ботинка снова мягко толкнул ее ногу, пока он заново расставлял фигуры на доске.

Они продолжали играть час за часом. Он перестал наполнять ее бокал, но она спокойно к этому отнеслась, почти с безразличием. Время от времени кто-нибудь из них отходил в уединенное местечко на берегу или вставал подбросить дров в костер. Гермиона достала из своей сумки пакетик чипсов, а затем пачку соленого арахиса и угостила его. Слизывая соль с верхней губы, Северус скользнул изящным пальцем по своей королеве и взял ее слона.

– Кто научил вас играть в шахматы? – пробормотала она слегка неразборчиво из-за алкоголя, уже не в первый раз удивляясь умению Снейпа.

– Лили.

Она была потрясена его ответом. По какой-то причине это имя казалось запретным.

– Мне очень жаль.

– А мне нет. Мне очень нравится эта игра.

– Нет… я имела в виду…

– Я знаю.

Повисла тишина.

– Наверное, вам ее не хватает.

Он так долго изучал доску, что Гермиона уже подумала, он не собирается отвечать.

– Да… с ней было приятно проводить время… почти как с вами.

Гермиона удивленно моргнула. С ней приятно проводить время? В последний раз, когда Снейп давал ей непосредственную оценку, он сказал, что она «невыносимая всезнайка». Насколько она знала, он и до сих пор был такого мнения о ней.

– С вами тоже приятно проводить время, – робко ответила она, не уверенная, не будет ли это слишком.

Он с сомнением поджал губы.

– Именно поэтому вы собирались уйти сегодня утром.

Гермиона застыла с открытым ртом: она не ожидала, что он припомнит ей это.

– Я… я признаю, что была расстроена.

– Потому что вы мне не доверяли.

– Нет… я просто сделала поспешный вывод, который оказался неверным.

– Вам не нужно ничего объяснять. Я бы тоже себе не доверял, – он не поднимал на нее взгляд, рассматривая несколько оставшихся фигур на доске.

Гермиона почувствовала, что ей хочется сказать что-то в свою защиту, но Луна была права: она и впрямь боролась с собственной уязвимостью. Теперь им обоим нужна только правда.

– Меня огорчило, когда я увидела вас с Луной. Тогда я еще не знала, кто она. Я подумала, что вы договорились встретиться с другой женщиной для… для…

– Секса? – он вдруг поднял на нее пронизывающий взгляд.

– Да, – она ответила ему таким же прямым взглядом. – Именно этого я и ожидала бы от вас… до этой поездки. Но мне почему-то казалось, что вы изменились. Здесь вы вели себя иначе. Вы были гораздо более… внимательным, чутким… но когда я увидела вас с ней, то подумала, что все это было притворством, попыткой обмануть меня, и я попалась на эту уловку. И если честно, я злилась на себя за то, что мне было не все равно.

– Я должен был дать вам уйти, – проговорил он тихо, почти шепотом.

– Что вы имеете в виду? – Гермиона почувствовала, как в ней поднимается гнев. – Всего минуту назад со мной было приятно проводить время.

Северус откинулся на спинку кресла, выражение его лица было, на удивление, расстроенным.

– Мне не следовало заводить вас так далеко.

– Тогда зачем вы это сделали? – огрызнулась Гермиона резче, чем собиралась, но ей не нравилось, что ее так долго держат в неведении.

– Потому я эгоистичный ублюдок. Без вас я бы отступил – отказался от плана.

– Отказались от какого именно плана?

Северус посмотрел на нее, и на его лице наряду с болью была написана решимость.

– Гермиона, я не покину это место.

Она нахмурилась.

– Я не понимаю. Зачем вам оставаться?

– Я собираюсь в горы, – он сжал пальцами подлокотник своего кресла. – И планирую нанести как можно больше ущерба. Я не вернусь.

– Что?! – воскликнула Гермиона, вскакивая с места. – Это же полное безумие! Все, что нам нужно сделать, это вернуться в Министерство и рассказать им о том, что мы обнаружили. Они могут разобраться с этим: у них много ресурсов. Нет причин идти туда одному. Это самоубийство!

Выражение его лица, темные задумчивые глаза, устремленные на нее, сказали все, что ей нужно было знать. Гермиона сделала шаг к нему, умоляюще глядя на него.

– Я знаю, что ваша жизнь не была легкой. И я понимаю, что вам сейчас больно. Но это не выход. Вы можете сделать еще столько хорошего.

Повернувшись лицом к костру, он уставился в пламя отсутствующим взглядом.

– Я отказался от всего важного, включая свою честность. Я держал вас рядом с собой здесь как напоминание о том, что я с вами сделал. Я противен сам себе, но это помогает мне сосредоточиться на цели. У меня есть отличный шанс предотвратить восстание в одиночку. Если мои подозрения верны, то при малейшей попытке дать масштабный отпор этому сборищу, они просто разбегутся и соберутся где-нибудь еще. И это будет лучшей возможностью раз и навсегда убрать лидера.