Разведи меня, если сможешь

Вот гад! А мне так хотелось услышать уговоры… Или похвалу. Ведь за предложенную сумму можно было купить автомобиль, пусть и сильно подержанный.

Впрочем, спустя еще пару секунд до меня дошло, что именно Боннер работает в долг, а я сижу без денег. Не знаю, с чего вообще вдруг захотела его подразнить, это на меня было совсем не похоже. Все-таки общение с некромантом влияло на меня не самым лучшим образом.

– Я согласна, – сказала, взглянув на замершего в ожидании карлика. – Но, как и говорил мистер Боннер, кредиты вперед.

– Конечно! – засуетился Фил Гуни. – Это правильное решение, миссис Поук. Вещи должны приносить радость, тем более такие. И да, в качестве бонуса сделаю небольшую рекламу среди своих клиентов. Хорошие артефакторы не должны оставаться в безвестности!

Я вяло улыбнулась и кивнула, нерешительно отступая к своему чемоданчику и чувствуя, что дальше в разговоре буду только мешать этим двоим.

– На кухне, в шкафчике над раковиной, стоят банка кофе, сахар и турка, – словно невзначай бросил мне Боннер, тут же отворачиваясь к карлику: – Пройдем в кабинет, Фил, покажу тебе остальные драгоценности.

– Всего хорошего, миссис Поук, – улыбнулся карлик, видимо поняв, что больше мы сегодня не увидимся.

– Прощайте, Фил. Была рада знакомству, – ответила я, подхватывая свой чемоданчик.

– О нет, до свидания, – поправил меня господин Гуни. – Я чувствую: мы еще встретимся.

Я вежливо кивнула странному мужчине и отправилась на кухню варить нам с Боннером кофе.

– Восемнадцать тысяч кредитов, – с такими словами некромант вошел в помещение спустя минут десять. – Хорошая сумма за хорошие украшения.

– Отлично, – равнодушно кивнула я, глядя в окно. На улицу уже спустились сумерки, стирая очертания соседних зданий и превращая обыденную картину в нечто загадочное.

– Шестьсот отдадим за билеты, – продолжал говорить Боннер, наливая себе остывший кофе в одну из найденных мною в шкафчике кружек. – Еще столько же – на возвращение. Примерно пара-тройка сотен уйдет на аренду авто. Нам нужно провести на Южном континенте всего несколько дней, так что, думаю, расходы будут минимальны.

– Что бы я без вас делала? – сказала холодно, не оглядываясь.

Не знаю, почему в моей душе нарастал негатив, давно не чувствовала себя такой злой, одинокой и униженной. Я понимала умом, что должна быть искренне благодарна некроманту за то, что он взялся выручить меня из деликатной ситуации, но вместо тепла и признательности испытывала лишь раздражение от собственной никчемности. Было отвратительно осознавать, насколько слабой и зависимой от чужого мнения я успела стать за последние годы…

– Выпейте, – передо мной появилась та самая пластиковая баночка без этикетки. – Половины таблетки вам будет вполне достаточно.

– Я что, похожа на девицу, которая употребляет подобные вещи?! – От возмущения я едва не взвизгнула.

– Подобные вещи употребляет половина Хорсеса, – усмехнулся Боннер и, откупорив крышку, протянул мне таблетку. – Это успокоительное, миссис Поук. Сильное и качественное, подобранное специально для человека с нарушением сна и расшатанной нервной системой.

– По-моему, стоит вам лечь на подушку, и сон тут же вас одолеет, – удивилась я.

– Не все так просто. Когда я переутомлен – а я переутомлен, миссис Поук, – раздражение нарастает ежеминутно, отчего я начинаю терять контроль над эмоциями. И это очень нехорошо для астрального тела. Оно слабеет. Соответственно, слабеет моя защита.

– От кого? Защита.

– Ну не от живых, конечно, – искренне поразился моей тупости Боннер. – От живых защищают крепкие замки, умение постоять за себя и пистолет в кобуре.

– Вы носите с собой оружие? – Мне стало совсем не по себе.

– Давно не носил, но с сегодняшнего дня начну. И вы тому виной. За нами следят с момента, как мы покинули квартиру мистера Поука. А это, согласитесь, не предвещает ничего хорошего, особенно если вспомнить, что сам он пропал.

– Вы пугаете меня. – Я решила быть искренней. – Кажется, это все ваши таблетки.

– Да, насчет них. – Боннер залпом допил кофе и, положив таблетку на стол, убрал баночку в карман. – Захотите – выпейте. Суть в том, что, когда я в таком перегруженном состоянии, со мной рядом находиться не просто тяжело, но даже опасно. Я неосознанно подпитываю вас своим негативом, оттого вам и хочется сбежать, не прощаясь.

– Но мне не хочется сбежать. – Я тоже допила кофе и подошла к раковине, чтобы вымыть посуду. – Да, вы мне не нравитесь из-за хамского поведения, и вся ситуация в целом меня сильно беспокоит, но, если серьезно, с вами я чувствую себя надежнее, чем если бы осталась одна. Хотя, мне кажется, вы сильно преувеличиваете степень угрожающей опасности. Роджер действительно мог попасть в переделку, я допускаю, но меня это с какого бока должно волновать? Я не имею отношения к его работе, к его делам, даже общих знакомых у нас не так много.