Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления

Сначала многие очень переживали, что большинство нововведений в Холлоуэй будет потеряно. Тюрьма Бронзфилд, заменившая ее, была возведена недавно, но кирпичи и строительный раствор проблемы не решают. При подходе «снести и построить заново» можно потерять весь накопленный опыт, особенно приобретенный в таком сложном и проблемном месте, как Холлоуэй.

В последние годы, к счастью, финансирование психиатрической помощи в Бронзфилд значительно улучшилось. Там были введены особые программы для тех, кто впервые оказался в тюрьме, кого приговорили к короткому сроку и кому предстояло провести в заточении всю жизнь. Бронзфилд стала самой крупной женской тюрьмой предварительного заключения в Европе, и с этим статусом пришли многие трудности, такие как распространенность аутоагрессии среди заключенных и пребывание в заключении матерей с детьми.

В 2006 году, когда я покинул Холлоуэй, произошла реформа психиатрической помощи в женских тюрьмах. Отделение в Бродмур, психиатрической больнице с усиленным наблюдением, было закрыто, и пациентов перевели в клиники с менее строгим режимом. Я немного написал о том, чему научился в Холлоуэй, в посвященной психиатрии главе книги «Тюрьмы: полное руководство» [50], и это был бесценный опыт, поскольку следующие 13 лет я работал с женщинами-преступницами в больнице с усиленным наблюдением.

Во время последнего визита в Холлоуэй я ударился головой о знак «парковка запрещена», под которым оставил машину. Это было комично, но очень больно. Медсестры из крыла С1 заклеили мне рану, после того как они увидели, что я промакиваю кровь на лбу салфеткой во время собрания. После всех сложных и драматичных дел, с которыми я столкнулся в Холлоуэй, больная и кровоточащая голова казалась подходящим прощанием.

Уходя, я размышлял о том, сколько пережил. Если вы хотите работать в психиатрии, у вас должен быть более чем мимолетный интерес к крайностям психического состояния человека. Нельзя было найти лучшего места для изучения подобных отклонений, чем Холлоуэй. Я часто проезжаю мимо нее и вижу стены и будку охраны, ожидающие сноса. Могу честно сказать, что в этих стенах узнал больше, чем в других местах работы, начиная с больницы Бродмур и заканчивая тюрьмой Брикстон.

Убийца, который забывает

Дело Денниса Костаса

21

Прождав почти час на неудобном пластмассовом стуле в Белмарше, я наконец вошел в комнату для допросов. У меня было всего 40 минут, и я знал, что времени не хватит и придется прийти еще раз.

В июле 2011 года мой пациент Деннис Костас, менеджер по продажам, был обвинен в убийстве своей девушки Софии и заключен под стражу. Он сказал полиции и адвокатам, что не помнит, что произошло в ночь происшествия. Стоял ноябрь, и, как это часто бывает у преступников с амнезией, память Костаса была засорена тем, что он узнал, читая свидетельские показания.

Поскольку времени на опрос было мало, я решил сосредоточиться на «здесь и сейчас», то есть его текущем психическом состоянии и описании преступления. Биографию пациента пришлось оставить на следующий раз.

За день до убийства Костас много пил, а затем позвонил на работу и сказал, что не придет из-за обострения радикулита. Но откуда он позвонил? Из дома с двумя спальнями, который они 10 лет делили с женой, или из квартиры его девушки Софии?

«Я не помню, – сказал он мне. – Воспоминания сильно искажены». Больной сказал, что лег спать, но не помнил, когда проснулся. «Не знаю, что произошло дальше, – продолжил Костас. – Я помню лишь тушение огня. Зрение было нечетким. Я услышал голос и вышел из квартиры. Затем я вернулся и снова вышел в подъезд. Гостиная горела, и я тушил огонь водой».

Я спросил, что произошло дальше.

«Не знаю, как я добрался домой. Ничего не помню. Я узнал о том, что произошло, только от полицейских… Я был в ужасе… Помню пожар в гостиной и голос, зовущий на помощь… Должно быть, я пытался позвонить в пожарную охрану, но, возможно, неправильно набрал номер, или линия была занята».

Очевидно, он пытался объяснить мне тот факт, что в пожарную охрану никто не обращался, согласно журналу звонков. Костасу было об этом известно, поскольку обвинение уже поделилось доказательствами с защитой.

«На полу была вода… Я не видел Софию, поэтому спустился вниз и вышел из здания… Не знаю, как я добрался домой – возможно, на автобусе… Моя невестка была там [дома], она смотрела телевизор… Я пошел в спальню и заснул. Следующее, что я помню, это как пришла полиция и меня арестовала».

Это было все, что он мог вспомнить о событиях, произошедших днем во вторник и утром в среду, 22 июня 2011 года.

Костас с его обрывочными воспоминаниями был не первым человеком с амнезией, обвиняемым в убийстве, с которым мне довелось работать. Исследования, проводившиеся на протяжении более 70 лет, показали, что около 30 % убийц и других опасных преступников заявляли об отсутствии воспоминаний о преступлении. Учитывая эти цифры, Костас явно не был исключением.

Но что именно он не мог вспомнить?