Разрывая стены

Все дело было в знаках. Плащ с желтыми пятнами превращал в изгоя, синий треугольник давал право на милостыню. И не только — к Бэю относились как к умалишенному, и никто особо не пытался с ним заговаривать. А если люди и обращались, то очень простыми предложениями. Так что непонятный инцидент стал подарком Судьбы, предоставив Кобейну прекрасную возможность находиться на шумной площади, наблюдая за жизнью вокруг и впитывая незнакомую речь.

За место у фонтана пришлось побороться. Трое бродяг, которые побирались рядом с каменными птицами днем и спали ночью под журчание воды на вонючих циновках, попытались прогнать конкурента, прихватив заодно его дневной заработок в несколько монет, способных обеспечить буханкой хлеба и куском сыра или вяленого мяса. Бродяги вооружились палкой и обломком железного обода и напали на Бэя, когда опустела площадь.

Ван Дорн отвел душу! Выплеснул в короткой драке напряжение, не оставлявшее с того момента, как он очнулся под чужими звездами. Во вспышке праведной агрессии был вызов, что Кобейн справится! Выживет! Что этот мир будет вынужден принять его.

Его соперникам хватило нескольких минут, пары сломанных пальцев и синяков, чтобы понять, что их место у фонтана потеряно, зато заработки Бэя выросли. Даже на казавшейся безлюдной площади нашлись свидетели, а слухи в маленьких городах разносятся самым легким ветром. Так что когда Кобейн вставал со своего места и шел купить что-нибудь из еды или одежды, его все чаще встречали уважительными взглядами. Пусть и густо сдобренными жалостью.

Понемногу у Ван Дорна появились иные подработки, кроме сбора милостыни. Постоянные продавцы стали звать его отнести или погрузить товар. Недалеко от заброшенного сарая, во влажном овражке рос тростник, из которого получались хорошие свистульки. Сначала Бэй вырезал их острым осколком обода, потом ножичком, что прикупил на рынке. Он раздавал мальчишкам свистульки бесплатно, но вскоре стал получать за них мелкие монеты.

Благодаря цепкой памяти Кобейн быстро расширял набор слов и фраз нового языка, но ему приходилось держаться в рамках роли, полученной вместе с голубыми треугольниками. Жители города называли Кобейна «Поцелованным Тенью». Что бы это ни значило, положение было удобным вначале, но обещало скоро превратиться в набор из ограничений.

Поэтому, когда в городе стал собираться небольшой караван, Бэй сделал все, чтобы пристроиться к нему носильщиком. С помощью жестов и простых слов ему удалось наняться в сопровождение к одному из купцов с площади.

Через несколько недель после того, как Кобейн очнулся в новом мире, он покидал город со странным названием Ветка вместе с торговцами, направлявшимися в столицу Закатного королевства. Королевств было два. В Красной Долине, как назывался жаркий мир, о котором детективу Ван Дорну предстояло еще очень много узнать. И найти в нем свою Тайну.

Но он был уверен в успехе!

Бэй уже успел сделать карьеру на рыночной площади!

Из города его провожала стайка мальчишек — не с камнями в руках, а со свистульками у рта. Для Кобейна звучала мелодия Джингел Бэл, которую он оставил о себе на память. Булочница Марта завернула ему в чистое полотенце две буханки хлеба, Гана — жена мясника — дала палку сушеной колбасы и головку сыра. Оружейник Шенк наточил до блеска нож, который Бэй купил на почти все свои сбережения.

Поцелованный Тенью промычал в сторону провожавших его людей слова благодарности, сказал что-то невпопад мальчишкам, вызвав приступ радостного смеха, и с приподнятым настроением отправился в путь.

Куда бы ни шел караван, Кобейн двигался в правильном направлении.

2. Ана

— Ты уверен, Ларс?

Ана задавала этот вопрос уже третий раз.

Сначала вечером — после трогательного предложения, когда Наследник проводил ее до спальни и осторожно коснулся губами губ.

Потом за завтраком, пока весь стол утопал в букетах мелких, похожих на незабудки, цветов.

И вот теперь, прощаясь, пока Наследник спешил во дворец на встречу с отцом и Советом.

— Конечно, уверен, — снова ответил Ларс.

— Я не самый сильный партнер для Аль Ташида, — снова произнесла Ана.

— У нас есть Око. Я уверен, что все получится. Твой дар станет стабильнее. Им просто нужно заниматься.

— Король и Совет будут против.

— Будут, — согласился Ларс, — поэтому нам нужны союзники.

— Кто?

— Моя мать. Мы встретимся с ней уже завтра.

Наследник на секунду притянул к себе Ану и, шумно вдыхая аромат ее волос, позволил себе улыбнуться.

— Как же я соскучился, — прошептал он и быстро вышел из комнаты.

— Пойдешь рисовать? — из-за двери, за которой исчез Ларс, выглянула Гая.

Ана покачала головой.

— Давай до начала жары просто погуляем по саду.

Девушки оставались в тени беседок и переплетенных растениями арок. И задержались в переходе — пещере за римским фонтаном, который еще работал, но деревянные листы, чтобы закрыть его на несколько долгих месяцев, уже лежали неподалеку, приготовленные садовниками.

— Жарко, — жаловалась Гая. — Еще не полдень, а уже невозможно дышать. Только здесь и хочется находиться.