Разрывая стены

— Не стоит ее трогать, — выдохнул Бэй, оттолкнув руку герцога в сторону так, что кнопка связи отлетела на пол. Пусть Кардинал думает, что поступок племянника связан с этой кнопкой, а не с ослепляющей ревностью.

Ана сидела у ног Кардинала, не шевелясь, равнодушная к шуму за своей спиной.

Сидела на коленях, но была Повелительницей!

Голая спина, которую уличный фонарь купал в оливковом масле мягкого света, приковывала взгляд, заставляя спускаться взглядом от изящной шеи вдоль изгиба позвоночника, касаться тонкой талии и устремляться вниз, туда, где темнота скрывала край одежды, оставляя свободу воображению.

— Ты обещаешь мне, что я расстанусь с этой коляской? — прошептал Кардинал.

Ана развернулась к нему, и на мгновение Бэю показалось, что она опустит руки, позволив мягкому свитеру упасть к ногам, и тогда он не сдержится и выбросит герцога вместе с коляской в окно. А потом заставит Тайну наносить удары электрошоком своих прикосновений, пока не получится прийти в себя.

Но этого не понадобилось.

Не отрывая взгляда от мужчины в кресле и не отпуская рук от груди, Ана проговорила, сверкая глазами и влажными полными губами — вся соблазн, вся искушение.

— Клянусь своей жизнью.

Бэя трясло. Он отступил в тень, чтобы скрыть свое искаженное лицо.

В руках Аны откуда-то появился набор для татуировки — не иначе как купила в Инсбруке, когда уговорила Кобейна походить по магазинам. Перед глазами стояло лицо Тайны, когда она давала клятву. Так не лгут. Бэй раз десять порывался остановить Скользящую. Но каждый раз останавливал себя. У Аны были собственные планы на спину Кардинала, она выбирала только ей известную комбинацию из двухсот знаков, которые знала. Серийная убийца с иглой для татуировки в руках.

Закончив плетение линий на спине герцога и собрав свои вещи, Тайна вернулась в тень, растворившись в ней, и больше не участвовала в разговоре, словно исчезла из комнаты. К лучшему, потому что взгляд Кардинала и так слишком часто ощупывал темноту.

Настало время говорить об Ари.

Герцог рассказал, как нашел за одним из портретов дневник Кристофа, а в шкатулке с бижутерией, оставшейся после смерти деда, перстень со скаполитом с портрета его жены. Анджи стал испытывать потребность держать кольцо рядом. Физическое состояние герцога начало улучшаться. Но только лишившись кольца, Кардинал осмелился связать изменение своего здоровья с камнем Ари. Бэй назвал имя скаполита, добавив, что не стоит больше искать его на Земле.

— Какой он, мир Долины? — спросил Анджи после того, как из сейфа в тяжелом дубовом бюро появилась записная книжка Кристофа.

— Суровый. Не уверен, что стоит менять на него хорошую тюрьму.

— Где жила Ари на Земле? — донесся вопрос из темноты.

— В Вене.

— В том доме, где сейчас находится адвокатская контора?

— Да.

Видение Аны на коленях перед Кардиналом не отпускало Кобейна.

Видение покоряющей, связывающей мужскую волю силы женского смирения.

Вернулась давно забытая мысль, которая не появлялась в песках Долины и не подходила Ане — Избраннице Наследника или пытающейся найти опору девчонке, без имени и семьи, зато застучавшая в голове после того, как Ана заставила Кардинала сделать то, что ей было нужно. Таких женщин сжигала средневековая Инквизиция за их притяжение, способное лишать мужчин здравомыслия.

Бэй вспомнил первый вечер после возвращения на Землю. Неважно, в какой мешок завернулась Тайна, она могла быть искушением в любой одежде, источая бессловесное обещание наслаждения.

Кобейн бросал осторожные взгляды на нее, притихшую рядом на пассажирском сидении. Уставшая девчонка, с искусанными от пережитого волнения губами, она пыталась читать дневник мужа Ари или смотрела в окно. Котенка она сейчас напоминала, а Бэй видел соблазняющую, похотливую львицу у ног поверженного ее призывом Кардинала. Заметив, что у него дрожат руки, Бэй съехал к обочине и, включив аварийный сигнал, вышел под мокрый снег. Хонду пришлось оставить в Инсбруке, в Вену они с Тайной ехали на машине.

Ана подняла на него полный удивленный взгляд и снова утонула в ветхих листках старого дневника, а Бэй не мог успокоиться. Если бы в кармане Куна нашлась сигарета, конфета ликориса или на худой конец жвачка! А еще лучше что-то горькое, противное, кислое, чтобы остановить сладкий яд, травивший тело и мозги.

Роли! Как же легко играла Ана роли… Из памяти лезли обрывки разговоров с лечащими врачами клиники Аре, особенно того, помоложе, которому хотелось сломать пару пальцев на руках. О том, как Татия легко манипулировала мужчинами, как добивалась от них всего, чего хотела.

Почувствовав что-то, Тайна оставила на коленях записную книжку и посмотрела на Кобейна через лобовое стекло машины. Она видела, что у него дрожала рука, пока он поправлял намокшие волосы, видела, как Бэй отводит от нее взгляд.

Хлопнула дверь, и Ана застыла перед ним. Если он сейчас повернется, то не сможет скрыть испепеляющее его возбуждение. Бэй желал ее до безумия. Сходил с ума от страсти, пульсировавшей во всем теле и подсовывающей картины голой спины, облитой масляным светом фонаря.