Разрывая стены

Зачем спрашивал, если и сам знал ответ?

Иначе бы не стукнул ладонью по каменной лавке.

— Это неважно. Пусть ты выжил и неплохо устроился в нашем мире, у Аны теперь своя жизнь. Со мной! — Ларс выделил последние два слова. — Она приняла твою смерть. Примет и твою жизнь.

Бэй едва успел отвернуться, чтобы скрыть, что звучавшие слова дарили ему надежду. Сам разговор, затеянный Наследником, говорил о том, что Ларс боялся потерять.

— Ты был ошибкой.

— Многие гениальные открытия начинались по ошибке, — возразил Кобейн, пока непослушная улыбка растягивала губы.

— Ты не открытие! — прорычал Наследник. — А случайный эксперимент. Ана оказалась на фестивале, чтобы сделать мне больно. Мы сильно поссорились, я имел глупость отпустить ее, — лицо Ларса искажала гримаса болезненных воспоминаний.

Бэю тоже оказалось неприятно услышать, что он был орудием мести, хоть он и догадывался об этом раньше.

— Всему виной привязка, — выплюнул сквозь сжатые губы Ларс.

Не хотел бы Кобейн оказаться на месте Наследника — сгорая от ревности и боли, вынужденным смотреть в лицо мужчине, который украл то, что ты считаешь своим по праву. Но на своем месте и в том эмоциональном бреду, в котором Бэй находился, он испытывал злорадство и удовлетворение.

— Это случилось. Закончилось. Она тебя переболела, как болезненный прыщ, и снова со мной. — Наследник выделял каждое слово, нарезая их ножом, как ломти хлеба. — Всегда была и будет со мной.

— У вас тоже привязка, — скривился Кобейн. — Не больше.

— Больше, — сорвался Наследник, — намного больше вашего стремительного романа длинной в три встречи.

Было время, когда Бэй пытался понять, как Наследник нашел его на фестивале и узнал о квартире в Зандворте. В итоге он решил, что кроме своей необычной связи родом из мира Долины, Скользящие пользовались услугами людей, которые умеют следить за другими. Тем не менее, то, что Ларс все знал, ранило, было неприятно. Словно Пес касался своими железными руками сокровенного и личного. И Ларсу оказалось мало сказанных слов. Он истязал Бэя кратким подробностями своей собственной истории с Тайной, начав с того, как почувствовал ее зов, нашел испуганной девочкой в детском доме и помог бежать.

Бэй закрывался от болезненных ударов, обвинив Наследника, что его заботой одинокий ребенок превратился в воровку.

— Это хорошая школа выживания, и ты сам знаешь наши способы добывать нужные кристаллы из вашего мира, — отрезал железный дядюшка. — Ана всегда была под присмотром.

— Кроме тех моментов, когда снова попадала в приют или больницу. Или в распределитель для малолетних преступников, — защищался Бэй.

— Я всегда вытаскивал ее из неприятностей. Это тоже часть нашей с ней истории, — защищался Ларс.

— Ты так хорошо о ней заботился, что она сбежала от тебя, чтобы найти первого встречного, лишь бы отомстить, — Бэй безжалостно бил обратно.

— Она испугалась, насколько сильным было притяжение между нами, — наотмашь ударил Ларс, подкрепив слова торжествующей усмешкой. — Никого она не смогла бы подпустить к себе!

— Кроме меня. Какая неслучайная у нас вышла встреча. — Карьерный Волк показывал острые клыки.

— Какой бы она ни была. Все в прошлом, — отрезал Пес и поспешил набросать трогательных моментов, связавших Наследника и его Избранницу, пока Бэй учился выживать в Долине, решая чужие и собственные проблемы.

Ларс умело дрался, и Бэй понимал, что проигрывает. Он то поднимался на ноги, ища доказательства, что яркое сумасшествие между ним и Аной было на двоих, то бился о сырую землю, сознавая, насколько коротким оно выходило на фоне многолетней связи Аны и Ларса. Пресловутое неприятное слово «привязка» обесценивало чувства, особенно когда рядом с ним звучали подробности душевной близости Аны с другим мужчиной. У Аны была долгая жизнь рядом с Ларсом, у Кобейна — короткая история преследования чужой Тайны. Вот и превращался Бэй в болезненный прыщ, который вырезали с кровью, когда он «размазался» между мирами. Пусть шрам был свежим и еще ссадил, он заживал. Шла бы речь о настоящих чувствах! Но в словесной битве двух мужчин звучало и звучало унизительное слово: привязка.

— Всем Скользящим поставили печать ограничения переходов на пять лет. Если у тебя ее еще нет, я научу, как вернуться домой. Уходи. Завтра. До Лабиринта. Освободи всех от лишнего испытания. Даже если у тебя оказался сильный дар, Аль Ташид — не твоя судьба. Не поверю, что ты жаждешь остаться в Долине ради Кайры или мечтаешь спасать наш мир.

— Я никогда не отказывался от забавного приключения, — процедил Бэй сквозь кривую усмешку.

А в голове стучало — всем Скользящим поставили печать на пять лет… значит, и Ане тоже… Знакомая информация звучала по-новому. Стала острым клинком, отрезавшим последние нити надежды. Как если бы было еще, на что надеяться…

Ларс поднялся со скамейки и, словно почувствовав, что происходит в душе у Кобейна, добавил финальный пинок противнику:

— Просто, чтобы ты знал… Мы вовремя забрали Ану. Ваш мир отторгает ее. Ей нельзя больше скользить. Жить на Земле она бы не смогла.