Разрывая стены

Все, кроме тонувшего в своих мыслях Кобейна, уже бывали раньше в городе-Храме, и шли, как ни в чем не бывало, вдоль улиц, по которым неизвестно откуда лился однотонный и бесконечный, по словам Кайры, дождь. К огромному забору, через громадный сад, по длинным коридорам холодного, серого здания. В нем уже не только Бэй оглядывался по сторонам, только Ана делала это как-то подозрительно без интереса. В просторную комнату, кричавшую своим строгим, аскетическим убранством о тайнах, возрастом в века. К ожидавшим появления участников Отбора жрецам, двум Магистрам — белобровому и старику — и к Истинному, который весь день находился рядом с ними. Наверное, почти принятому в ранг Верховного, догадался Бэй.

Еще во время слушаний Кобейн понял, что наградивший его билетом на Землю Магистр неприятно удивлен, увидев своего Скользящего рядом с Кайрой, и недоволен, что тот оказался среди четырех претендентов на Отбор, даже заметно раздражен, узнав, что Бэй является к тому же потомком Королевы Мелины.

(Кардиналу бы понравилось, узнай он, что таинственная Ари пусть недолго, но носила самую настоящую корону. Вальдштейнам на Земле подобного не удалось.)

Верховный истязал колючим взглядом собственные сцепленные над столом ладони. Неужели жрец опасался, что Кобейн перенесется на Землю перед Аль Ташидом, и Долина останется неспасенной? Ей не привыкать расставаться с надеждами каждые пятнадцать лет.

Второй Магистр был настолько стар, что, похоже, выжил из своего сухого тела остатки таких человеческих чувств, как, например, терпение, душевность, доброта. Только выражение недовольства осталось на восковом лице. Истинный выглядел моложе Магистров, он обладал цепким взглядом, и без каких-либо явных причин Бэй ему не нравился. Это чувство было взаимным. Бывает так — что уже при первой встрече с незнакомым человеком, еще не зная почему, уверен, что дружбы не получится, а впереди — только вражда или напряженное избегание друг друга.

Начал разговор белобровый Магистр, которого Ана назвала Йодан.

Бэй слышал ее голос, даже когда она шептала, ОСОБЕННО, если она шептала что-то своему Псу.

Жрец сообщил, что всех четверых участников Отбора ждет испытание Лабиринтом, на что Кайра торжествующе усмехнулась. С момента прибытия в Закатную столицу принцесса вела себя более резко. У золотой львицы выросли новые зубы, и парочка из них оказалась ядовитыми. Бэй догадывался о причине, подтверждавшей, что Судьба — это сумасшедший Шляпник, развлекавшийся не только за его счет, и что все четверо соперников на Аль Ташид неслучайно оказались вместе в этой комнате с запахом вековых тайн.

То, что зазвучало дальше из уст Йодана, снова показалось сценарием с забавным распределением ролей. Бэй уже успел побывать изгоем, рабом, зрелищем, карьерным доном, а до этого — совсем в другой жизни — частным детективом, теперь же он оказался нитью или частью рисунка гобелена, спрятанного за каменной стеной комнаты, в которой они сейчас находились.

Кобейн качнул головой, сдерживая неуместный смех — но мужик, увлекающийся плетениями узлов макраме, оказался не только плодом его воображения!

— Гобелен Ткача — это загадка, — говорил Верховный, пока все четыре гостя пытались заглянуть за каменные занавеси, скрывающие необычную картину. — Он оживал несколько раз, и его рисунок вновь распадался. Никому не известно точное предсказание и к чему приведет его исполнение. Поэтому Храм хранит гобелен в тайне. О нем мало кто знает в Долине. Предсказания ясновидящих рода Таро, потомков самого Ткача, связывали с гобеленом. Но этот род прервался столетия назад.

Бэй вспомнил серьезного офицера королевской охраны, увозившего Кимико от Гавры. Он надеялся, что семья, которая пять поколений держала в секрете свое настоящее имя, умеет прятаться и прятать. И думал об этом сейчас, наверное, не только Бэй.

— Одно из предсказаний Таро касалось потомков древних королей. Они назывались нитями, поэтому в Храме стали думать, что их судьбы плетут гобелен и связаны с предсказанием.

В комнате, где проходил разговор, не было обычной мебели, а несколько голых кафедр, похожих на те, с которых читают лекции университетские профессора. Только все происходило наоборот: Истинный и старик Верховный стояли за кафедрами, иногда шелестя лежавшими перед ними документами, а Йодан прохаживался перед застывшими в ряд гостями, время от времени останавливаясь, чтобы читать на их лицах реакции на свои откровения, и не выделяя никого особым вниманием.

— Ваш случай уникален тем, что после всех кругов Отбора передо мной стоят двое потомков Амари и две Рассветные. Согласно хроникам Храма, такого еще никогда не случалось.

После этих слов все внимание досталось Ане, которая оставалась на удивление невозмутимой. Насколько бы близкими родственницами не оказались две Искательницы, способность контролировать эмоции у них под стать друг другу, подумал Бэй, и тут же зацарапалась в сердце надежда, что поведение Аны в зале суда являлось игрой, которую он понял неверно. Он так давно не был вместе с Тайной! Они так мало были с ней вместе…