Разрушитель Небес и Миров-3. Сила

Около минуты защита держится — это хороший результат, учитывая то, как силен Нетум. Нужно заполучить его как донора, но не сейчас.

Силовой купол покрывается трещинами, исчезает, Нетум делает дирижерский взмах руками-пауками, и Кастаса опрокидывает на спину. Хруст костей перекрывает предсмертный крик умирающего. За две секунды до второго удара Кастас успевает прохрипеть:

— Будь ты проклят, Гел…

Невидимый кулак буквально взрывает его, впечатывая в пол. Башня вздрагивает, пол перечеркивает трещина. В стороны разлетаются брызги крови вперемешку с ошметками одежды и брони.

Синекожий работает все так же, у него неимоверное количество энергии духа, он мощнейший телекинетик из живущих, но, как и у остальных магов стихий, талант развит однобоко и работает предсказуемо. На случай, если что-то пойдет не так, у него припрятан отравленный стилет.

Человек-ящер Заур по-прежнему бьет ледяными дисками. Не пиками, не стрелами и не глыбами — именно дисками. Если присмотреться, то заметно, что его руки — не вполне руки. Одежда скрывает острые шипы, больше напоминающие костяные ножи, тянущиеся по их внешней поверхности.

Остальные не проявились, но Владыка уверен, что и их тактика неизменна. Змеюка Беннаос орудует энергетическими плетьми-лезвиями, умеет бить фаерами, нанося наибольший урон из всей пятерки. Вот только восстанавливаться ей долго…

— Говори, Владыка. — Беннаос больше других похожа на человека, пока не откроет рот — она скорее шипит, чем говорит, язык у нее змеиный, раздвоенный, и вертикальные зрачки.

Гелиодор занимает стол, брезгливо отодвигаясь от края, где лежали ноги магички. Он ненавидит змей, ему мерещатся там чешуйки.

— Заказываю вам человека. Маг. Обладает силой неясной природы. Непредсказуемо опасен. Плачу артефактами игла миров, лекарь, рассеиватель. Обязательное условия: он должен быть живым и по возможности невредимым.

Гелиодор активирует артефакт, и появляется голограмма беглеца, которую оставили легионеры — почти как настоящий, но в три раза меньше. Охотники как по команде шагают к столу, впиваются взглядами в голограмму.

— Имя. Какова природа его силы? — уточняет Оддагард, такой заросший, что борода срастается с бровями, на лице виден только скошенный лоб и пористый носище.

— Зовут Николас. Им интересуются легионеры. — Гелиодор кивает на Спираль, видную из окна. — Они не вдавались в подробности.

— Куда вдавались? — бурчит Оддагард, и Гелиодор с трудом сдерживается, чтоб не скривиться от презрения к их невежеству. Хорошо, что пока говорит главный, хоть остальные молчат.

Человекоящер Заур, мечущий ледяные диски, похоже, вообще немой, он и в прошлый раз не издал ни звука.

— Пятьдесят золотых сейчас, артефакты потом, и по рукам, — озвучивает свою цену Оддагард.

— По дессять на кашшдого, — шипит Беннаос, облизывая тонкие губы синеватым раздвоенным языком.

— И десять младенцев, — сочным басом добавляет мускулистая Р'гунта, маг земли, самая неубиваемая из них. — Люблю есть их мозги! — Она оскаливает коричневые кривые зубы каждый размером с пол-лопаты, не дождавшись реакции на шутку, гогочет сама, подходит к подносу с фруктами и, чавкая и обливаясь соком, поглощает остатки.

— И еще. Мы не торгуемся, — добавляет Оддагард.

Гелиодор переводит взгляд на фарш, оставшийся от Кастаса, на трещину в полу, и его настроение поднимается. От таких монстров никому не скрыться. А потом, когда Охотники приведут беглеца, он их заманит в ловушку, обездвижит и будет использовать как доноров. И ловцы порадуются, что нелюди наказаны, и подпитки хватит надолго.

Чтобы не вызывать подозрений, Гелиодор поторговался, повозмущался назначенной ценой и даже снизил ее до сорока пяти золотых, и они с Оддагардом ударили по рукам.

— Дай мне шшто-то исс его вещщей, — шипит Беннаос. — Нушшно понять.

Проводив нелюдей в камеру, где сидел пленник, Владыка отсыпал золото Оддагарду и передал Охотников следопыту, который с ними неплохо поладил. Сейчас они должны жрать деликатесы перед тем, как отправиться на задание. Хлюпали и чавкали нелюди так, что, наверное, слышал весь город.

К тому моменту в кабинете уже убрали, и Гелиодор с тоской смотрел на призрачный силуэт спирали. Он все отдал бы за право вернуть время, когда его звали Алантас и он был частью Легиона. И понесла ж его нелегкая на разведку в чужой мир! Кто же знал, что этот мир выворачивает душу наизнанку, лишает талантов и одаривает ненужными? Потому легионеры и не властвуют здесь, а приходят лишь ненадолго, и под сильнейшей защитой.

Никогда ему не вернуться домой. Кому нужен вампир, ворующий чужие жизни и вынужденный пользоваться костылями ритуалов?