Разреженный воздух

Я снова развернулся на ступеньках эскалатора, встав лицом к выходу. Сверху донесся первый порыв холодного ночного воздуха, коснулся моего лица, обвил шею, словно щупальце нежити, выискивающее добычу. Я сдержал недобрую усмешку.

«О да, – добавил я. – Оценка уровня угрозы начнется прямо сейчас».

И мы плавно поехали вверх по похожему на пещеру туннелю, направляясь в холодные и безжалостные объятия Нагорья.

Часть вторая Жизнь на шельфе

До тех пор, пока вы на самом деле не познаете так называемый Высокий Рубеж, не увидите воочию его бесчисленные издержки и страдания, не поговорите лично с его изнуренными, сражающимися за жизнь обитателями, не смейте говорить мне, как он облагораживает наш вид. По моему опыту, силы, высвобождаемые на рубеже – любом рубеже – далеко не благородны. За одиннадцать лет своего губернаторства на Марсе я видела не благородство, а ненасытную онанистскую фантазию о территориальной и технологической выгоде, основанную на трудовых практиках немногим лучше рабства, навязываемую насилием с помощью полулегальных или откровенно преступных способов и пронизанную безудержной коррупцией на всех уровнях.

Пусть же записи покажут, что мое единственное преступление состояло в том, что я отрицала эту фантазию; пусть записи покажут, что я была отстранена от должности людьми с оружием не за отказ выполнять официальные обязанности или подчиняться законным указаниям с Земли; пусть записи покажут, что мое место узурпировали за отказ поддержать пагубный, политически полезный миф о том, что здесь должно происходить, и за правду о том, что влечет за собой эта новая колониальная реальность.

Бывший губернатор, генерал Кэтлин Окомби

Вступительное заявление для следственного суда Колин

(Неотредактированная версия – не для общественной трансляции)

Глава двадцать пятая

Отель «Крокус Люкс» в Колыбель-Сити, может, и не предлагал полы с бассейнами и видом на девятикилометровую пропасть внизу, зато в вазах возле стойки регистрации находилось несколько приятно пахнущих цветочных композиций. Я остановился рядом с одной из них и вдохнул микс из ароматов сирени, песчаной звезды и горной розы.

– Я пришел, чтобы встретиться с Милтоном Декейтером, – сообщил я парню на ресепшене, – мое имя Вейл.

Тот откашлялся и одарил меня излишне широкой улыбкой.

– О да, мистер Вейл, вас ждут. Один из наших, э-э, консьержей проводит вас в зал «Олимп».

– Не стоит так перетруждаться из-за меня. Уверен, я и сам найду дорогу.

– Нет, нет, никаких проблем. – Он слегка притормозил. За прозрачными для вежливости линзами гарнитуры его глаза метались по сторонам. Он снова откашлялся и процитировал строчку из должностной инструкции. – В «Крокус Люкс» мы гордимся индивидуальным обслуживанием всех наших клиентов.

– Но я не собираюсь у вас останавливаться.

– Нет, но, эмм, как посетитель, вы, эм… А, Густаво. – Теперь, когда рядом с ним появился кто-то крупный, в голосе клерка послышалось ощутимое облегчение. – Спасибо. Не мог бы ты проводить мистера Вейла в зал «Олимп»?

Густаво хмыкнул. Он был выше двух метров ростом, и ливрея «Крокус Люкс» смотрелась на нем словно кожа на змее, которая вот-вот ее сбросит. Линзы его гарнитуры были непроницаемо черными. Я ухмыльнулся и развел руки в стороны.

– Я не вооружен, Гус.

Он все равно просканировал меня, затем молча мотнул головой вправо. Я проследовал за ним по сводчатому и малолюдному вестибюлю, через безмолвно распахнувшиеся перед нами двойные двери, по пустому коридору с мраморными стенами, затем вверх по очень узкой винтовой лестнице, которую, как мне показалось, было бы очень легко оборонять от нежелательных гостей.

На вершине был разбит водный сад.