Разреженный воздух

На противоположной стороне трубы находился Чанд, все еще в инвалидном кресле. Мы сидели лицом друг к другу, и, судя по ощущениям, меня к нему приковали. Отсутствие вони и сырости в нижних частях тела подтвердили последние воспоминания перед тем, как я отключился от выстрела из дергача, – меня раздели, вымыли и переодели в чистые штаны, прежде чем посадить здесь. Для следующих действий мой внешний вид, судя по всему, был крайне важен во всем.

Слева, где-то в метре, стоял Ретивый, настороженно меня разглядывая. Поскольку гарнитура все равно подскажет ему, что я пришел в сознание, я приоткрыл глаза и зашелся в приступе удушающего кашля. Он подскочил и резко сунул мне в рот палец в перчатке, проверил язык. Я вытерпел это и принялся кашлять еще сильнее, до дрожи во всем теле. Кресло, в котором я сидел, закачалось.

– Какого хера ты с ним делаешь? – поинтересовалась Аллаука голосом оскорбленного лица, наделенного властными полномочиями. – Я же тебе говорила не…

– Похоже, он задыхался, мисс Аллаука. Я… вот и все. У нас все хорошо. – Ретивый положил другую руку мне на лоб, чтобы удержать на месте, вынул пальцы изо рта. Покачал головой. – Никогда раньше не видел, чтобы кто-то так быстро приходил в себя после выстрела из дергача.

– Что ж, хорошо. – Она поджала губы. Очевидно, я расстроил ее планы. – С возвращением, Вейл.

Я издавал тихие, бессвязные звуки, сохраняя расслабленное выражение лица. Позволил голове упасть вперед, словно устал. Они усадили меня на простой стул с каркасом из углеводородного волокна, крайне непрочный по сравнению с инвалидной коляской Чанда, но в целом довольно стойкий. Опутали пластиковыми кабелями – я осторожно проверил оковы и выяснил, что те почти не поддаются. Из-за плеча Аллауки выглянул Густаво и фыркнул:

– Да, то еще возвращение. На генном уровне, значит, Вейл? Крутой Черный люк! Взгляни на себя сейчас!

Я сверлил взглядом свои колени. Я неправильно оценил сведения Себа Луппи. Аллаука примчалась в «Крокус Люкс» не потому, что ее вызвал Декейтер, – она пришла потому, что у нее был жучок в святая святых Декейтера и этот маленький жучок известил ее о моем появлении.

А я все проморгал.

Когда Густаво пришел за мной, я пошел за ним с доверчивостью марсианского идиота, голосующего за следующий срок Малхолланда. Я считал его человеком Декейтера точно так же, как эти долбоебы-избиратели по какой-то неведомой мне причине всегда считали своим Малхолланда. И я без лишних раздумий повернулся к нему спиной в присутствии Аллауки. Крыть нечем – я облажался. Мне было тут самое место, на этом херовом стуле, на этой дерьмовой планете, которая так много думает о себе, но вечно тонет в хаосе.

Гнев на собственный непрофессионализм пронзил меня, раздул тлеющие угли.

– Я, сука, убью тебя, Гус, – невнятно пробормотал я, не поднимая головы. – Если Милт не раскроет тебя первым и не сделает это за меня.

Густаво расхохотался:

– Зак, ты слышал? Оверрайдер собирается меня убить.

Ретивый засмеялся в ответ.

– Давайте пока не слишком радоваться собственной крутости, – резко сказала Аллаука. – Я хочу, чтобы все было обставлено как надо. Милтон Декейтер думает, что Вейл здесь при поддержке Брэдбери, и у меня нет никаких оснований ему не верить. Если и когда они начнут здесь вынюхивать, все должно выглядеть достоверно.

– Это не проблема, мисс Аллаука, – фыркнул Ретивый. – Перегрузка давлением, все дела. Вейл хочет помучить мистера Чанда, не знает, как работать с системой, портит протокол сброса, пока пытается его отключить. Все это место разлетается на куски, Вейл не успевает выбраться. Двадцать тысяч тонн нанобетона, сто тысяч литров шлама – все падает ему на голову. У них неделя уйдет только на то, чтобы здесь все раскопать и найти то, что от него осталось. К тому моменту, благодаря химикатам и жучкам-уборщикам, они не получат ничего, кроме отбросов.

Аллаука вздохнула.

– Не самое элегантное решение, но должно сработать.

Я прекратил свое поспешное общение с Рис. Поднял голову с вялостью, которую было не так уж трудно подделать.

– Брось, Аллаука, – язык заплетался. – Проснись и почувствуй аромат реальности, хватит парить в космосе. Твой план не сработает, и ты это знаешь.

Быстрые шаги по темному металлическому полу. Ее тень упала на меня. Я поднял голову, встретился с ней взглядом, оскалил зубы.

– Такое можно скормить отделу по розыску пропавших людей, как ты это сделала после исчезновения Торреса, но я – острие копья Никки Чаканы. У тебя есть друзья в городе, ты все о ней знаешь. Ты действительно считаешь, что сможешь отмахнуться от отдела убийств ДПБ?

– Чакана, говоришь? – Аллаука, кажется, задумалась. – Судя по городским новостям, у Чаканы сейчас дел по горло. С этим аудитом ее ресурсы размазаны тонким слоем. Думаю, пройдет немало времени, прежде чем тебя хватятся.

Я подавил приступ паники.

– Я здесь по делу аудита, Ракель. Мое убийство наделает много шума, рано или поздно они придут за тобой. Местным деревенщинам вроде тебя убийство детектива из убойного с рук не сойдет. Когда случается такое, они посылают отряды зачистки.