Разрешаю смотреть

Я полчаса улыбалась как полная дура! От накаляканных на бумаге словечек. Всё потому, что я точно знаю, кому они принадлежат.

Чёрт. Если ему легче изъясняться на бумаге, мог бы так и сказать…

Это не решает мою проблему. Вообще никаким образом! Это только усложняет всё ещё больше...

— Расслабь. — Ухватив пальцами подбородок Адель, поворачиваю её голову к свету. — Мы расстались, — рассеянно отвечаю на её вопрос.

— О… — хлопает она глазами, — а как же любовь?

Любовь?

Как объяснить восьмилетке, что мои отношения с Егором были просто каким-то конфетно-букетным перепихоном? И моим желанием попробовать это… отношения. С ним я не смотрела на других парней, и думала, что это оно и есть. Любовь… Общая квартира. Мне не было скучно. А его раздражало, что меня много…

Он просто… не знал, как от меня избавиться.

Кажется, сейчас я делаю то же самое. С Федей. Пытаюсь усложнить то, что усложнять не нужно.

Почему я такая дура?

Почему меня от него так колбасит? Откуда это вообще взялось? Рядом с ним я как зефирка в духовке. Хотя зефирка в духовке — это то ещё уродство.

Раскрутив пальцами помаду оттенка “Загадочная лилия”, обвожу ею маленькие губы сестры, точно зная, что этот оттенок ей подойдёт. Потому что он подходит мне самой.

— Любовь прошла, — знакомлю Адель с жестокой реальностью.

— А я думала, она, как у мамочки с папочкой, не проходит никогда, — в лёгкой панике лепечет она. — У них тоже может пройти?

Зря я это ляпнула.

— Нет! — отвечаю поспешно, откладывая помаду. — Они женаты. Когда женятся, то эта любовь уже навсегда.

Ладно, я осознаю, что не должна скармливать ей подобный бред. Но провоцировать развитие в её голове вот этих вот страхов ещё хуже. Тем более я сама не верю в то, что наши родители способны разлюбить друг друга. Они же… чёрт…

Пару месяцев назад я застукала их в ванной. Вообще не знаю, что было в их головах, когда они забыли запереть дверь! Им же не семнадцать, в конце концов. Но, судя по тому, что я увидела, уже сомневаюсь.

Я умчалась из дома и жила в квартире Егора почти неделю, чтобы не встречаться с ними глазами и вообще сделать вид, что у меня выборочная амнезия. Нужно отдать должное, они активно подыгрывали. Слава богу, я уже не в том возрасте, чтобы требовать объяснений.

— Кошмар, — бормочу под нос.

— А?

— Сделай вот так, — велю, смыкая и размыкая губы, после чего креплю на рыжей макушке маленький праздничный колпак и поправляю кудряшки.

Подойдя к зеркалу, кошусь на стоящий на полу в углу комнаты букет и крашу собственные губы. Пристроив на голове идентичный колпак, оборачиваюсь на громкий настырный стук и вижу просунувшуюся в дверь голову Алекса.

У него крайне недовольный вид.

— Там курьер. Ему нужна То-ня, — закатывает он глаза, осматривая нас сестрой.

— Курьер?

Мои глаза удивленно округляются.

— Оуи, мадамэ, — начинает глуповато скалиться он, мечась глазами между мной и Адель.

Еле слышно хрюкнув, говорит:

— Можно сфоткать вас для моего инстаграма?

— Мы не выставочные экспонаты, — фыркает Адель, спрыгивая с кровати и оправляя платье, которое является практически точным повтором моего, но оно достает ей до колен, а моё длиной до лодыжек.

Бело-голубое летнее платье со спущенными плечами-фонариками и разрезом посередине. С учетом всех остальных совпадений мы выглядим клонами. Только у меня под платьем лифчик с таким пуш-апом, что я сама немного стесняюсь эффекта. Кружевная оборка торчит из-под края выреза, а в ней моя грудь, скученная и выглядящая так, будто там можно было бы спрятать десятисантиметровый ключ от красной комнаты.

Не дожидаясь ответа, выхожу в коридор и спускаюсь вниз.

— А, Тыква, тебя ждёт курьер! — Дёргает меня за волосы взбегающий по лестнице Макс.

Он мокрый с головы до ног, будто побывал в бассейне прямо в одежде. Футболка прилипла к торсу, а шорты к ногам. Но, судя по всему, это всё ему очень по кайфу, потому что он просто пышет ленивым довольством и широко улыбается.

— На тебя напало детство? — пропеваю, хлопая его по руке.

— Не-а! — Проносится мимо. — Жена столкнула меня в бассейн.

— Так тебе и надо! — кричу ему вслед, морщась от помноженного на пять гомона детских голосов повсюду.

Сумасшедший дом…

Мои глаза скачут по головам присутствующих у бассейна взрослых и спотыкаются о салатовую футболку и широкие, чуть сгорбленные плечи.

Смотрю на них, точно зная, чем будет пахнуть эта футболка, если… прижмусь к ней носом и вдохну.

Сглотнув и отвернувшись, открываю дверь, пропуская внутрь стайку детей под предводительством двух белозубых девиц, судя по всему, нянь.

Представляюсь курьеру и забираю у него перевязанную ленточкой белую конфетную коробку…

Господи, что это?

Повертев её в руках, навскидку перевожу выведенное алыми буквами название.

Клубника в шоколаде?

Это же… Господи! Это самая настоящая приторная приторность…

Самая настоящая примитивщина и… я уверена, что отправитель тоже прекрасно это понимает.

Мои губы улыбаются. Кусаю их, зажав коробку под мышкой и нетерпеливо отрывая белый конверт вместе с розовой ленточкой.