Разоблачение Атлантиды

— Нет, простите, я не хотела оскорблять вас или создавать сложности, но моя бабушка рассказала мне достаточно о фэйри, чтобы у меня появились некоторые опасения насчет пребывания в Силверглен.

— Ладно, — раздраженно ответил Рис. — Я даю слово, что там вам не причинят вреда.

— Но мне кое-что неясно, — неспешно спросил Алексиос. — Почему вы хотите нам помочь?

— То есть вы считаете, что есть другая причина, кроме того, чтобы вы поверили мне прежде, чем мы заключим возможный союз?

— Да, и я хочу услышать другую причину, — отозвался Алексиос.

— У вампира есть кое-что мое, что он украл несколько столетий назад, и я хочу это вернуть, — сказал Рис, его глаза сияли жутковатым золотистым светом.

— Тогда ладно, — легко ответила Грейс, чувствуя что-то большое, плохое и опасное рядом и не отказываясь от мысли, что Рис мог устроить ловушку. — Если это принадлежит вам, то оно должно к вам вернуться. Если мы можем помочь, дайте нам знать. Теперь пора идти. Встретимся позже, ладненько?

Рис печально покачал головой.

— Нет, боюсь, я должен настоять, чтобы вы остались здесь, в безопасности.

И тут, прежде чем Грейс и Алексиос успели пошевелиться, он махнул рукой и вокруг них зазвучал прекрасный звук флейт фэйри.

Алексиос обнял Грейс до того, как она упала.

— Черт, я знал, что этим фэйри нельзя доверять, — выругался он.

Грейс даже не смогла согласиться с ним до того, как погрузилась во тьму. Последним она увидела смеющееся лицо предателя Риса нэ Гэрэнвина.

Глава 28

Алексиос очнулся первым и возблагодарил Посейдона за то, что Грейс лежала в его объятиях. Она дышала и была жива. Он посмотрел на странный свет на стенах комнаты, в которой они оказались заключены. Он менялся от золотого до изумрудно-зеленого, как будто они лежали за какой-то неоновой вывеской. Он обнял Грейс крепче, молча поклявшись не дать ей подходить к опасности даже на расстоянии в десять миль. Тут она пошевелилась и открыла свои красивые глазки.

— Где это мы? — спросила она, и тут же все вспомнила. — Рис? Что он с нами сделал?

— Мы у эльфов, mi amara, — сказал Алексиос, пытаясь не паниковать, стараясь быть сильным ради нее и не беспокоиться, что не сможет вызволить ее из эльфийского плена. — Я не знаю пока, как выбраться отсюда, но уверен, что мы найдем выход.

Она закусила губу.

— Сколько мы уже здесь? Он ведь не устроил нам еще что-то в стиле Рипа ван Винкля[28]?

— Что?

— Он и время у нас украл? Мы сейчас в будущем?

— Нет, я так не думаю. Магия фэйри не может затуманить атлантийское ощущение времени, а я не чувствую ничего такого, мы в настоящем, — заверил он ее.

— Ну, обычно идти на свет — не самая хорошая идея, если только ты не умер, — сказала она, указывая на что-то далеко от того места, где они лежали. Там свет был поярче.

Он кивнул, не найдя в плане ничего дурного, поцеловал ее и встал. Алексиос чувствовал себя на удивление хорошо отдохнувшим, хотя фэйри его одурманили или отравили.

Источник света находился дальше, чем казалось, и им нужно было пройти через нечто, вроде световой завесы. Взяв Грейс за руку, он кивнул ей, показывая, что они должны войти туда вместе. Переходя на другую сторону, он почувствовал лишь рябь, ничего не произошло.

Но один взгляд на Грейс показал, что изменилось многое. Она смотрела на него, раскрыв рот от изумления. Их одежда совершенно преобразилась. На Грейс теперь было надето длинное сияющее бирюзовое платье, которое блестело, как драгоценность на ее золотисто-медовой коже. Ее волосы были подняты и уложены в красивую прическу, а бриллианты в ушах и на шее были такими огромными, что должны были позволить им попасть на самую роскошную вечеринку.

— Ты очень красивая, — с изумлением сказал он. Легкий макияж превратил ее в настоящую богиню, а он почувствовал себя ничтожным обожателем. Ему это ощущение не понравилось, и он потянулся, чтобы ослабить галстук.

Галстук?

— Ты и сам недурно выглядишь, — поддразнила она его, и Алексиос, опустив глаза, увидел, что на нем надет так называемый смокинг. Он также заметил, что волосы собраны и подвязаны шнурком.

— Не думаю, что ты еще раз увидишь меня в одном из таких костюмов, — начал он, потом запнулся, когда она вскрикнула.

— Алексиос! Твое лицо! — Она сама побелела, и он поднял руки к своему лицу, вдруг испугавшись, что теперь шрамы есть и на невредимой правой стороне.

Но вместо этого он почувствовал под пальцами что-то незнакомое. Он не мог понять, в чем дело.

— Что…

— Шрамы, — ответила она. — Они исчезли.

Они прошли через еще одну сияющую световую завесу и оказались на другом пляже, всего лишь узкой полосе в частном секторе перед огромным жутким особняком.

Можно было с легкостью предположить, кому именно принадлежит этот особняк.

— Дом Воноса, — с презрением заметила Грейс. — Добро пожаловать в чудовищное строение.

— Это всего лишь гламур, — сказал Рис нэ Гэрэнвин, появляясь из воздуха перед ними, что ему, очевидно, нравилось. — Я про шрамы. Извините, но я не способен волшебством исцелить раны, нанесенные адским пламенем.