Разоблачение Атлантиды

Алексиос только-только заметил четырех оставшихся оборотней, скрывающихся за деревьями, когда острые, как лезвия бритвы Кристофа льдинки, полетели в воздух и, пробили шеи волков.

Атлантийская власть над водой может быть смертельной, когда ею владеет профессионал. Жаль только, что это Кристоф.

— Четверых одним махом, — самодовольно сказал Кристоф. — Эль сегодня за счет вас троих.

— Здесь может быть еще кто-то, Лукас? — Алексиос знал, что оборотень сможет учуять, если кто-то еще собирается напасть.

Лукас приподнял голову, принюхиваясь. Затем он медленно покачал головой, делая несколько шагов назад. На несколько мгновений в воздухе зависло мерцание, пока Лукас возвращался в человеческую

форму. Преобразование излечило худшие из его ран. Но те, что остались, свидетельствовали о том, как ужасно его ранили в битве.

Алексиос наклонился, чтобы очистить свои кинжалы в бурных водах реки, потом вытер их и снова вложил в ножны, ничего пока не говоря.

У Лукаса, очевидно, не было такой проблемы с общением.

— Конфиденциальная встреча. Конфиденциальная. Я что-то не могу понять, почему тогда ты привел на эту встречу своих громил, — проворчал он.

— Громилы? Он только что назвал нас громилами, Бреннан? — спросил Кристоф. — Послушай меня, щенок, я могу показать тебе громил…

Алексиос махнул рукой, прерывая его. И повернулся к Лукасу.

— Это что, какой-то дурацкий розыгрыш? Ты подставил меня? Что это было, черт побери?

Лукас разозлился, и даже на мгновение казалось, что он замерцал перед превращением, но затем оборотень заставил себя успокоиться.

— Подставил тебя? Подставил тебя? Я позвал тебя сюда, чтобы попросить о помощи. Что, как ты можешь догадаться, было непросто для меня. Ты действительно знаешь меня так мало, что можешь подумать,

будто я подставил бы тебя? Я собирался попросить, чтобы ты стал вторым отцом моим сыновьям, ты, чертов дурак.

Бреннан, как всегда грациозно, поклонился.

— Мои поздравления по поводу предстоящего рождения, и да помогут воды твоего мира прокормить твою семью теперь и всегда.

Глаза Лукаса расширились от церемонной речи Бреннана, но он кивнул в знак благодарности.

— Спасибо. Как вы знаете или, может быть, не знаете, отец стаи защищает детей, как будто они являются его собственным — даже может умереть за них. Первым должен быть член стаи, но он имеет право

назвать второго. Я выбрал тебя, Алексиос. Возможно, я ошибся.

Алексиос провел рукой по волосам, вздрогнув, когда задел рукой то место на голове, которое все еще болело после нападения оборотней.

— Ты не ошибся. Мы давние друзья, и я не могу выразить словами то, как я польщен твоей просьбой стать вторым отцом стаи. Я принимаю твое предложение, если ты все еще хочешь этого. — Он протянул

руку и, после минутного колебания, Лукас ответил рукопожатием. Они поняли друг друга без слов, и Алексиос знал, что он защитит детей Лукаса ценой своей жизни.

— Прекрасно. Очень трогательно. Может, мы еще и шоколад съедим, а затем посмотрим какую-нибудь сентиментальную мелодраму, — сказал Кристоф. — Или, может, лучше постараемся выяснить, как, черт

возьми, они узнали, что мы будем здесь? Что бы это ни было, оно точно не случайно. Они не только пришли сюда, казалось, их целью был Алексиос.

— Я тоже заметил, что они обращали внимание на Алексиоса, — хотя я не особо люблю романтические комедии, — сказал Бреннан. — Лукас, ты упоминал об этой встрече кому-нибудь?

Но Лукас уже отрицательно качал головой.

— Нет. Как я уже сказал, я хотел поговорить с тобой о том, что происходит. Вампиры, порабощающие оборотней. Стая действует вопреки своим собственным насущным интересам. Что-то крупное происходит,

что-то совершенно иное. Алексиос, вампиры нашли способ подчинить оборотней на долгое время, даже, может быть, навсегда. Я не должен говорить тебе о том, какое значение это имеет для выживания стаи —

не говоря уже о выживании людей.

— Это были члены вашей стаи? — спросил Алексиос.

— Нет, точно нет. Ты же знаешь, что мы можем судить о принадлежности к стае по запаху. Это не моя стая. Насколько я знаю, они вообще нездешние.

— Без обид, но твои знания, кажется, немногого стоят, — съехидничал Кристоф. Слабая серебристо-зеленая энергия все еще пульсировала на кончиках его пальцев. — Теперь все труднее и труднее становится

сказать, кто находится на нашей стороне.

Лукас зарычал, скорее по-волчьи, чем по-человечьи.

— Ты продолжаешь говорить «без обид», и в то же время все больше оскорбляешь меня. Интересно, почему ты вдруг решил убить всех этих четверых нападавших. Нам надо было оставить одного в живых, чтобы допросить. Возможно этот предатель — один из ваших, — сказал он, пристально глядя на Кристофа. — Без обид.

Алексиос встал между ними.

— Хватит вам. Будете сравнивать, кто круче, потом. А сейчас мы должны выяснить, кто стоит за этим нападением, и почему.

— Вероятно, это лидер Праймуса, Вонос, — спокойно сказал Бреннан. Конечно, Бреннан был спокойным уже так давно, что никто уже не знал, с чего всё началось. Какая-то история с дочерью римского сенатора,