Разоблачение

– Нельзя играть с чужой жизнью подобным образом, – сказала Тесс. Это не вызвало ответной реакции со стороны Уинни, которая продолжала полировать ствол ружья старой банданой. – Ты думаешь, что это поможет тебе удержать Сьюзи, но все не так, как ты думаешь. И это не поможет мне удержать Генри. Они сделают так, как захотят, Уинни, и ребенок тут не играет никакой роли.

Уинни продолжала свое занятие, но ее движения стали более быстрыми и резкими.

– Возможно, мне следует рассказать об этом Сьюзи, – добавила Тесс.

Уинни подняла голову и посмотрела на нее.

– О чем рассказать, Тесс? Что ты отчаянно вцепилась в Генри и понаделала дырок в презервативах, а потом решила взвалить вину на кого-то еще? – она довольно улыбнулась и вернулась к своему занятию.

Рука Тесс сжалась в кулак, потом медленно разжалась. Она встала и поднялась на крыльцо хижины.

– Значит, сработало? – окликнула ее Уинни.

– Что?

– Ты беременна?

– Иди на фиг! – отрезала Тесс и хлопнула дверью.

Тесс убрала фотографии в карман халата, потом взяла дневник и стала листать страницы, пока не дошла примерно до середины.

21 июня, хижина у озера

Уинни оказалась редкостно хорошим стрелком; кто бы мог подумать, что ружье окажется таким превосходным подарком? Когда я дала ей эту штуку, то думала, что оружие поможет ей чувствовать себя более сильной и грозной. Я купила его у какого-то ветерана на блошином рынке. Сначала я считала, что мы будем использовать ружье как бутафорский реквизит для наших миссий, – нечто такое, что можно демонстрировать в случае необходимости. Потом я решила, что Вэл будет полезно научиться стрелять. Сперва она испугалась, но теперь почти не расстается с ружьем. Она так привыкла к нему, что я стала называть ее Уинни[15]. Это была просто шутка, но имя прижилось. Теперь никто из нас больше не называет ее Вэл. Когда мы слышим ее старое имя от других людей, то спрашиваем: «Кто это?»

Во время наших ночных поездок на «Машине Любви» Уинни сидит на пассажирском месте, выставив ствол в открытое окошко. Она расстреливает почтовые ящики, спутниковые тарелки и трансформаторы на телефонных столбах. Она проделывает дыры в надземных плавательных бассейнах и водонапорных башнях. Сегодня ночью мы проехали мимо Секстона и свернули на маленькую грунтовую дорогу к подстанции «Грин Маунтин Пауэр». Она была огорожена по периметру с колючей проволокой наверху. Тогда Генри нацелил фары автомобиля, а Уинни начала стрелять. Она превратила большой трансформатор в швейцарский сыр и снесла верхушки двух электрических мачт. Это было прекрасно!

Потом мы уехали с радостными воплями; мы передавали друг другу текилу и кричали «йу-хуу!», словно отряд ковбоев. Все дома вокруг были погружены во тьму, уличные фонари погасли. Даже колледж затерялся в темной ночи.

«Послушай, Сьюзи, – с улыбкой сказала Уинни. – Я собираюсь сделать то же самое с остальным миром».

Я чертовски горжусь Уинни. Горжусь нами.

Кажется, я влюблена во всех этих людей. Не хочу, чтобы это когда-нибудь закончилось.