Разоблачение

Он увидел ее, и вдох застрял у него в горле. Когда он открыл рот, то лишь квакнул, как жаба.

Она всплыла на поверхность лицом вниз. Мертвая.

– Сьюзи! – крикнул он. Его сердце замерло в груди, отчего тело начало вибрировать.

«Что, если время не линейно? – подумал он. – Что, если оно движется петлями и кругами, и мы можем вернуться в прошлое?»

Это все, что он сделал, – вернулся в ту ночь, когда умерла Сьюзи?

Что, если ему дадут шанс спасти ее?

Она стоит у края воды, стараясь собраться с мужеством для нырка. Она не пошевелилась. Она просто плавает там, и бежевая блузка развевается в воде, как фосфоресцирующая медуза.

Когда он уже готов броситься в воду, она поднимает голову и выпрямляется так, что вода струями стекает с нее.

– Поплавай со мной, Генри.

– Ты умерла.

– Разве?

«Я проверил твой пульс. Я нагрузил тебя камнями и отправил на дно».

– Тело так и не нашли, – сказала она.

«Это невозможно», – подумал Генри. Он был там и видел, что произошло.

– Поплавай со мной, – снова предложила она, и внезапно ему стало все равно, умерла она или нет. Не раздеваясь, он зашел в воду и направился к ней.

Озеро окружило его. Вода была теплая, но Генри все равно дрожал. Ежился и вздрагивал как человек, убежденный в том, что идет на смерть. Он мог бы воспротивиться этому, но какой смысл?

Сьюзи смеется, поддразнивает его и окликает по имени: Генри, Генри, Генри. Песня сирены.

Он зашел в воду по грудь и по щиколотки погрузился в ил, а она плавала широкими кругами вокруг него.

– Ты умерла, – повторил он.

– Разве? – спросила она. Она подплыла сзади и обняла его за талию. Она стала дышать ему в шею горячим драконьим дыханием. Он содрогнулся еще сильнее.

– Ты по-прежнему любишь меня? – прошептала она.

Люби меня. Не люби меня. Люби меня.

Стоит ли отвечать вопросом на этот вопрос?

Он вспомнил тот вечер, когда она сожгла своего деревянного человека. Когда он смотрел на ее лицо, озаренное сполохами пламени, любовь настигла его как удар под ложечку. Он не спал всю ночь, сочиняя письмо в попытке объяснить свои чувства, но на следующий день, когда он проник в ее студию, ему хватило смелости лишь на то, чтобы оставить короткое послание без подписи: «Я люблю тебя, Сьюзи».

– Да, – прошептал он. Ему никогда не удавалось играть со Сьюзи. Она была единственным человеком, с которым он был честным до конца. Наверное, слишком честным.

– Я лучшая? – спросила она.

– Лучше всех, – это действительно правда, и как легко говорить правду!

Он начал оборачиваться, чтобы взять ее за руки, но она остановила его:

– Закрой глаза, Генри.

Он подчинился ей. Генри готов был сделать все, что она скажет.

– Плотно зажмурься и загадай желание, пупсик, – сказала она.

Желание. Но разве желание вернуть ее – не единственная вещь, к которой он может стремиться?

Ему наплевать, что десять лет назад он видел ее мертвой. Он плавает с призраком, и ему все равно. Если это значит, что он тоже умер, то он только рад этому. Да, боже, да! Генри открыл глаза и потянулся к ней, но достал лишь ее волосы, которые он мягко потянул к себе, собираясь повернуть ее. Если он сможет поцеловать ее, прижаться к ней губами и снова ощутить ее вкус…

– Сьюзи, – прошептал Генри.

Ее волосы вырвались из рук. Она повернулась к нему, но ее лицо больше не казалось дружелюбным и соблазнительным. Она стала насмехаться над ним.

Это была не Сьюзи.

Это была Уинни.

Глава 22

Вот так это и началось. Целый ряд с виду случайных событий: дорожные приключения, чей-то будильник, который так и не сработал, пропавшие ключи от автомобиля, смертоносная тайская травка в пачке курительного табака. Но теперь, читая дневник в студии Генри, Тесс задалась вопросом, насколько случайными были эти события.

Все началось с поездки в Бостон на выставку современной скульптуры. Группа Берусси собиралась туда в полном составе. Генри предложил отвезти студентов на своем оранжевом «Додже», который Сьюзи называла «Машиной Любви».

– Готова поспорить, Генри, твоя «Машина Любви» находится в полной боевой готовности. Только не говори мне, что позади нет никаких грязных матрасов!

Сьюзи сказала, что поедет с ними. Потом она добавила к этому списку Тесс и Вэл. Спенсер, давний ухажер Вэл, записался сам. Но когда они встретились на автостоянке в шесть вечера, Спенсер так и не пришел.

– Пойду приведу его, – сказала Вэл.

– Нет, оставайся здесь, – велела Сьюзи, которая вызвалась в добровольную разведку. После возвращения она сообщила, что «парень сказался больным» и не может ехать с ними. Лишь потом они узнали, что Спенсер не был болен. Он просто проспал, потому что кто-то вытащил звонок из его будильника.

Но тогда это не имело значения. Важно было лишь то, что Спенсер не участвовал в этом с самого начала. Он не входил в круг избранных.

Сначала поездка была спокойной. Сьюзи сидела впереди, рядом с Генри, и все время переключала радиостанции, выбирая песни, которые она могла слушать.