Разбитые иллюзии

Я не договорила, но все молча согласились с этим предложением. Спящих Фрешита и Седрика погрузили в нашу машину, Оптимус, даже без моих просьб, присоединился к нам.

Через час мы остановились за чертой города то ли в парке, то ли в чахлом лесу. В любом случае это было лучше, чем заброшенная фабрика — гнездо вампов.

Соправителей города положили рядышком, в полуметре друг от друга, я как раз могла разместиться так, чтобы при желании касаться одного или обоих.

До этого момента провалы в чужие миры или же приглашение в свой были спонтанными и неосознанными, теперь же следовало сделать это по заказу. И хоть Шон объяснял мне технологию, я немного нервничала. Нужно было окутать своей силой рацио Фрешита и повторить фокус с перчаткой — встретиться посредине, а уж потом завести его ко мне. Если болотник будет сопротивляться, ничего не выйдет.

Я легла рядышком, рубашку на нём расстегнули, оголив торс, мне пришлось сделать то же самое — нам нужен телесный контакт. Вливая в поцелуе в Фрешита свой бело-зелёный vis с примесью розового, я выплыла из реальности. Последнее, что я слышала, — завистливо-мужское хмыканье одного из котов и осаживающий нахала рык Тони. Мой vis, по окрасу похожий на бледную версию Кисс, облаком окутал рацио Фрешита.

Болотник словно проснулся. Я увидела его таким же, как тогда, во сне в его доме — внешность совпадает с реальной, только прозрачный немного. Он в удивлении смотрел на меня.

— Хм… Фрешит, я хочу пригласить тебя к себе, на мой луг.

— Зачем?

— Поговорить…

Не оправившись от удивления, он рассеянно кивнул. Я протянула руку, и он взял её. А потом было достаточно всего лишь пожелать оказаться дома, и луг словно притянуло к нам, один шаг — и мы уже на травах, в запахе цветов.

— Хорошо тут у тебя, — обронил болотник.

— Да, флерсы хозяйничают…

Не ожидала я, что Фрешит будет так спокоен и податлив.

— Как странно… — обронил он.

— Что странно?

— Чувствую себя странно, Пати. Ты собралась убить меня?

Секунду я приходила в себя от этого вопроса, заданного вскользь.

— Нет, я не хочу тебя убивать, Фрешит. С чего ты взял?

— Значит, усекновение души… Думаешь, у тебя получится?

— Фрешит… Я даже себе плохо представляю, что это такое.

— А жаль. Я б с радостью избавился от… Так ты думаешь, что сможешь контролировать меня, не меняя, — он грустно рассмеялся. — Тебя ждет горькое разочарование.

— Фрешит! Я не хочу ни убивать тебя, ни превращать в раба, ни менять тебя.

— Зачем же ты напитала меня своей пьянящей силой — восхитительный эффект, скажу я тебе, никакое вино не сравнится — и привела сюда?

— Я хочу поговорить с тобой. Хочу узнать, почему ты так поступаешь. Ты ведь не был таким. Ты не был готов убивать без причины.

Он молчал, пустыми глазами глядя пред собой, потом проронил:

— Нам не о чём говорить. Ты и так всё знаешь.

Я помолчала, обдумывая, как к нему подступиться.

— В тебе было то, что крайне редко встречается у divinitas — сострадание. Ты ведь других спасал из рабства, выкупал. Как ты мог сделать Седрика рабом, да ещё при этом извратив древнюю клятву?..

Он пожал плечами.

— Седрик — зверь, живущий инстинктами и простейшими желаниями. Я думал, что поступаю правильно.

Он вдруг посмотрел на меня

— Нет ничего хуже, чем раб, который сильнее господина, — произнес он с горечью и ненавистью.

— За что ты так его ненавидишь? — тихо спросила я.

— За всё. За эту звериную силу, за самцовую самоуверенность, за псов этих…

— Это не столько ненависть, сколько зависть…

Он снова пожал плечами.

— Какая разница…

Опять тупик… Я снова сменила тему.

— Фрешит, ты ведь пережил в детстве то же, что и Ники? — тихо спросила я.

Он тяжело качнул головой:

— Не в детстве… В юности…

— Но ведь ты вырвался, освободился…

— Нет. Не я освободился, меня освободили. Ласковый Палач исполнил приговор. После этого я жил один… Потом перебрался в Новый Свет. Я в полном разуме лишь немногим больше ста лет, Пати. Ники прогрессирует молниеносно, потому что у неё есть Венди, ты и этот ваш пёс. У меня никого не было.

— Тебя предали. Тогда, в юности…

— Да, — произнес он так, что продолжить разговор было невозможно.

— Фрешит, ты стремился к власти для того, чтобы обрести безопасность. А обретя власть, нашёл лишь ещё большую опасность и риск. Ты наделал ошибок и теперь презираешь себя за них. Ты предал себя… и сам не заметил, когда и как.

— Я ж сказал, ты и так всё знаешь. Я потерял себя. И могу это признать лишь здесь — на твоем лугу. Я ручьем тёк, стремился к цели, а перевалив через все препятствия, растекся болотом и отравляю почву, меняю её. Если ты меня не остановишь, не будет цветов, будет лишь осока.

— Но ведь ручей может обрести новое русло… Ты совершил много ошибок, но всё ещё можно исправить.

Он отрицательно покачал головой:

— Ты белая и живешь в мире своих иллюзий.

— Все мы живем в мире своих иллюзий, Фрешит. Ты завидуешь Седрику, не видишь своих достоинств и преимуществ, а его преувеличиваешь. Ты мог стать настоящим правителем, настоящим королем — мудрым и справедливым. Таким, каким никогда бы не смог стать Седрик.

— Вот именно, в прошедшем времени — мог. Я обманул, предал, извратил…