Раз

– Нет! Да как можно-то такое мне предлагать?! – ввернула Вика фразу, какую ей редко куда удавалось ввернуть: Вике обычно делали предложения, от которых нельзя было отказаться (тоже взятый на заметку из телевизора перл). – Аристарша же будет тебя искать и плакать! Я даже куклу так искала и так по ней плакала, когда ее потеряла! Круто, что кукла нашлась, – улыбнулась Вика.

Что-то ей мешало с левой стороны, и она стала поправлять волосы – длиной до плеч волосы – Вика поняла, что она вновь стала шестилетней.

– Эй, не вырви мой волосок из своего левого уха! – потребовал Егор. – Иначе ты перестанешь меня видеть – и останешься здесь совсем одна. Извиняй, что разбудил. Такая уж у меня работа – я Аристарше помогаю, ну и себе, конечно.

Вика огляделась – она была в спальне мамы и дяди Игоря, в деревенском доме, одна, такая маленькая, лежала на такой большой кровати, под одеялом и на подушке, – и всё-то в спальне было так, как в ней и было, кроме одного: исчезли дверь и окошко. Зато на прикроватной тумбочке появилась свеча.

– А где дверь и окно, Егорушка?

– Нету тут ни дверей, ни окон… Ты только думаешь, что в спальне, но ты в клетке. Я знаю, что это такое, – сидеть в клетке. Сочувствую.

– А кто посадил меня в клетку, Егорушка?

– Маша. Ну или фея, если угодно.

– Фея Мааша? А зачем ей это? Она же хорошая!

– Нуу… Боюсь мне тебе этого не объяснить, Вика. Хочешь, сама Машу спроси?

– Хочу! Очень хочу!

Фея-Маша мгновенно появилась справа от нее на постели – маленькая, как кукла, девочка с взрослым лицом, в пышном платье, в белокуром парике, с венком на голове, ангельскими крылышками за спиной и с волшебной палочкой в руках.

– Маша? – возмущенно спросила Вика. – Ты зачем меня в клетку посадила? Я думала, что ты хорошая девочка!

– А я и была хорошей девочкой – очень хорошей. Лучше меня девочки не было! Твоя мама назвала меня неряхой – это не так! Я пылесосила, помогала маме мыть посуду и накрывать на стол. Я всегда заправляла с утра свою постель! Я приносила одни пятерки и четверки из школы! А еще я была в школе крутой! И я всегда хотела порадовать маму, но маму радовала только норковая шуба!

– Ну а я-то тут при каких таких делах?

– Я исполнила три твоих желания, Вика, как в сказке! Сделала тебя большой, дала миллион долларов и последний шанс!

– И где мой шанс?

– До полуночи ты была собой – и твоя мама тебя узнала. После полуночи – ты – это я!

– Но так нечестно! Ты мне не сказала, что будет потом!

– Я же не виновата, что ты тупая! Когда что-то теряешь, что-то находишь. Когда находишь – теряешь!

– Я не тупая, – насупилась Вика. – Мама вчера сказала, что я очень умная – умнее и ее и папы! А мой папа – очень умный – он МГУ кончил! Вот ты, МГУ, Маша, кончила? Нет? А я – да! – раз я умнее папы!

– Что же ты мозги себе как у папы не попросила?! Была бы умная сейчас, как он, а не красивая, как мама!

– Девочки, не ссорьтесь, – примирительно заговорил Егор, который до этого с интересом наблюдал за ними. – Маша, во-первых, я Вику уже разбудил. Извиняй, работа такая. И ты будешь теперь всегда ее слышать – ты не будешь счастлива, тебя совесть будет мучить. Во-вторых… Вам можно жить дружно в одном теле. Но тогда тебе, Маша, придется стать не первой, а второй. Тело-то Викино! Ты – воровка, а можешь быть гостьей. Выпусти Вику из клетки – и она будет с тобой дружить.

– Нет, не проканает, – ответила Маша. – Не хочу быть второй – хочу только первой и единственной! Хочу, чтобы меня – меня! – замечали и любили!

– Моя мама-Настя никогда не будет тебя любить, Маша! – зло ответила Вика. – Моя мама-Настя любит меня больше всего на свете! Даже больше шоколада, мармелада, мороженного, игрушечных магазинов, телевизора, кино и аквапарка! Я спрашивала ее!

– Твоя мама мне не нужна, – перебила ее Маша. – Она мне больше не нравится. Она – такая же, как моя мама! Она – кричит на папу! Я люблю папу больше мамы! Я заберу твоего папу себе! Мы будем с ним жить и с миллионом долларов! А твоя мама отправится к моей маме в психушку! Я об этом позабочусь!

– Не трогай мою маму! – забыв про Егора, вскочила на постели Вика – и, похоже, случайно вырвала его волосок из своего левого уха – чертик и Маша-фея мгновенно исчезли.

– Маша?! – кричала Вика. – Маша! Только не маму! Не обижай мою маму-Настю! Ну пожалуйста! Пожалуйста! Ну дай мне шанс, один шанс, последний шанс!

– Вика, твоей маме там будет хорошо, – говорила невидимая Маша. – Психушка очень похожа на Терминал С – это Рай – там люди смиряются – из психушки люди сразу попадают в Терминал В, а некоторые – даже в Терминал А. Разве ты не хочешь, чтобы твоя мама оказалась в раю?

– Конечно хочу… Но я больше не верю тебе, Маша. Ты – обманщица. Ты – нехорошая. Ты, ты… Ты – это не круто!

– Ах так! Раз я не крутая, то сиди без света!

И огонек свечи погас – комната без дверей и окон погрузилась в страшную темноту, а Вика отчаянно заревела во всю глотку. «Мама, мамочка, достань меня из клетки!»

*