Раубриттер

имя первого заговорившего с ней — фон Литтен.

— Госпожа, не соблаговолите назвать ваше имя. — Начал он вести

разговор на правах старшего изо всех.

— Имя мое Фолькоф. Девица Брунхильда Фолькоф, а братец мой

Иероним Фолькоф — владетель Эшбахта.

— Ах, вот как! — Юные господа переглянулись.

И один из них продолжил:

— А почему же тогда вы поставили шатер с фамильными гербами

Ливенбахов?

— Да, — поддержал его другой, — все интересуются, где же вы взяли

этот шатер?

— Почем мне знать, — Брунхильда пожала плечами. — У моего братца

много всяких вещей, что были когда-то не его.

— Он их покупает? — Осторожно поинтересовался самый юный из

господ.

— Вот уж нет, — засмеялась красавица, чем очень обрадовала юных

господ, им по нраву пришелся ее смех. — Не большой он любитель

покупать, он все больше отнимает.

— Так шатер он тоже отнял? — С сомнением спросил фон Литтен.

— Уж точно не купил, — продолжала смеяться Брунхильда. — Убить

кого-нибудь да отнять — это он мастер…

Она не успела договорить, полог шатра отлетел в сторону и из него

вышел Волков, а за ним Сыч и Максимилиан. Кавалер был облачен

в тот прекрасный доспех, что подарил ему архиепископ. Только

шлема он не надевал.

— Господа, я фон Эшбахт, чем могу помочь? — Начал он без особой

любезности.

Юные господа все представились ему. Они раскланялись, и фон

Литтен произнес:

— Господин Эшбахт, ваш шатер взывает много вопросов у

окружающих. Вот мы и решили узнать о нем. И госпожа Брунхильда

милостиво соизволила нам рассказать про него.

Волков был весьма недоволен всем этим, он взглянул быстро на

красавицу и спросил у юноши:

— Госпожа Брунхильда по женскому слабоумию села на солнце вино

пить. Много ли умного она могла вам сказать?

— Мы просто хотели узнать, не из Ливенбахов ли вы? Странно было

бы видеть многолетних врагов нашего герцога в нашем графстве.

— Нет, я Фолькоф, а шатер я взял в бою.

— В бою? Неужели кто-то из Ливенбахов сбежал, бросив свой

шатер? — Удивился один из молодых людей. — Ливенбахи бахвалятся

своей храбростью.

— Никуда он не сбежал, — холодно произнес кавалер, — я убил его.

— Убили? — Вот тут молодые господа уже точно ему не верили.

Они приглядывались и, кажется, улыбались теми улыбками, которыми вежливые люди маскирую свое недоверие. — И как же

вы его убили? В поединке? Копьем?

— Его убил мой стрелок, пуля попала Ливенбаху в открытое забрало, стрелок, кстати, здесь со мной. А через пару дней я разгромил

отряд Ливенбаха, часть людей убил, часть взял в плен. И сам видел

труп Ливенбаха. Я взял еще его знамена и его обоз.

— А где это случилось?

— В Ференбурге, еще во время чумы, когда весь город был завален

мертвецами, а Ливенбах грабил его.

Он говорил так твердо и убедительно, что у юношей, кажется, не

осталось сомнений.

А вот прекрасная девица Фолькоф так и сидела со стаканом в руке

и закатывала глаза, удивляясь и восхищаясь тем, как кавалер

мастерски хвастается. Она то и дело фыркала или хмыкала так по-

женски ненавязчиво, привлекая к себе внимание юных господ.

— Здесь помимо стрелка где-то ходит и ротмистр Брюнхвальд, -

продолжал Волков, — он там тоже был в то время.

— А доспех вам не от Ливенбаха достался? — Поинтересовался один

из юношей.

— Нет, — отвечал кавалер, — это награда от архиепископа Ланна за

деяния во славу Матери нашей, Святой Церкви.

— И меч тоже от архиепископа?

— Этот мечом меня наградил старый герцог де Приньи после

сражения у озера Боло.

Больше вопросов у юных господ не нашлось, и тогда фон Литтен

сказал:

— А не соблаговолите ли вы быть с госпожой Брунхильдой к нашему

шатру на ужин?

— Не соблаговолят они, — бесцеремонно влезла в разговор мужчин

красавица, — они приглашены на ужин и бал во дворец графа.

— Как прекрасно, — воскликнул один из юношей, — мы и забыли про

бал, значит, прекрасная Брунхильда будет на балу?

— А танцы вы уже расписали? — Робко спросил самый юный из

господ, который до сих пор все больше молчал.

— Расписали? Это как? — Не поняла девушка.

— Кто те счастливцы, что будут танцевать с вами? Есть ли господа, которым вы отдали свои танцы? Кто танцует с вами первый? -

Робко продолжал юноша.

Волков смотрел на этого сопляка и чуть не морщился, так ему было

это противно, а вот Брунхильда так прямо и расцветала от

внимания молодых людей.

— Нет, никому я свои танцы не обещала, — сказал она.

Тут же фон Литтен подошел к ней, поклонился и сказал:

— Могу ли я надеяться, что вы окажите мне милость и будете

танцевать свой первый танец со мной?

— Хорошо, — чуть покраснев, отвечала красавица.

И тут же второй, тот, что был робок, попросил второй танец у нее, и

третий юноша тоже просил танец. И она всем обещала, после чего

они стали целовать ей руку, и Волков всем своим видом

показывал, как это все ему не нравится, хоть он и молчит.

Кавалер уже думал, как побыстрее от них избавиться, но так, что бы

это не выглядело невежливым, как тут приехали помощники

распорядителя, и один из них сказал:

— Господин Эшбахт, турнир на сегодня закончился, остальные

выезды будут уже завтра, а сейчас распорядитель просит вас с

вашими людьми идти к арене, маршал и граф будут смотреть всех

там. Дайте знать, как будете готовы.