Расставание отменяется

– Всю жизнь я плыл по течению. Ты первая женщина, которая зацепила меня так, что захотелось бросить якорь. Чтобы рискнуть вдвоем. Я хочу остаться здесь, с тобой, войти в твои мечты. Я мечу на должность шефа и, даже если вздумаешь продержать меня два года в подручных, все равно буду здесь, даже через двадцать лет, работать рядом с тобой, чтобы мечта стала былью. – Он смел влажные волосы с ее лба. Только без паники. – Если еще не все ясно, постараюсь уложиться в несколько слов. Контракт. Бессрочный. Семейный. Хочу увидеть, как ты сидишь в качалке и нянчишь нашего первого ребенка, прикладываешь его к груди. Хочу увидеть тебя в том же кресле, когда мы будем праздновать шестьдесят лет со дня нашей свадьбы в окружении внуков…

– А если у меня не будет той восхитительной для тебя груди, что тогда? – Слова слетели с языка, прежде чем Оливия успела подвергнуть их цензуре. От такой несправедливости ее сердце болезненно сжалось. Почему судьба отказывает ей в том, чего она желает всей душой?

Его лоб прорезали морщины.

– Что ты имеешь в виду?

– Дети? Свадьба? – К глазам, помимо ее воли, подступили жгучие слезы. – Разве нам сейчас плохо без этого?

Темные глаза налились грозной силой, бешеный взгляд давил.

– Того, что есть, недостаточно. Я хочу большего. Я обрел сестру, затем ее лучшую подругу, вследствие чего решил: семья – очень даже хорошее дело.

– Нет. – Она покачала головой, сердце разрывалось на части. – Моя жизнь уже распланирована, и в тех контрактах семья не значится. Джетт Дейвис, Джетт Сеттер, шеф-гурман и чародей, всепланетный путешественник, брат моей лучшей подруги. Бри – твоя единственная семья, и она любит тебя.

– Я знаю, кто я такой, – бросил он зло, – и знаю, кто ты. Ты женщина, которую я люблю.

Люблю. Звучное слово завибрировало в пространстве между ними, их недоверчивые взгляды встретились. Словно Джетт, как и она, удивился и растерялся.

Словно жесткий кулак сокрушительно сдавил ей сердце. Она качнула головой:

– Нет. Так мы не придем к согласию.

Крепкие пальцы сжали ей руки, он резко приподнял ее, ноги оторвались от земли – пусть увидит и поймет, что кроется в его глазах. Отчаяние. Безысходность. Мука.

– Ну а теперь прикажи мне убраться. Скажи, что не хочешь, чтобы я вошел в твою жизнь.

– Это не так просто.

– Все просто, Оливия. – Он внезапно разжал руки, и она, отшатнувшись, едва не упала. Его рот мучительно скривился, глаза горестно застыли, она поняла, что обидела его. Точно так же, как и многие другие в его прошлой жизни.

– Джетт, пожалуйста, поверь, я никогда не хотела обидеть тебя. Поверь же.

– Я уберусь с твоей дороги. Через тридцать минут, – сказал он глуховатым голосом, словно пережитое крушение не очень повредило его связки. – Буду признателен, если просемафоришь мне доброго пути.

Он развернулся. И поступил так, как сказал. Уходил из ее жизни. Навсегда.

– Подожди. – Еще один взгляд. Ее рука сжалась над грудью. Он остановился, но не обернулся. – Мне надо кое-что сказать тебе, пока ты не уехал.

Всего лишь равнодушно кивнул. Она не видела выражения его лица, но поза была столь напряженна, что казалось, он готов разорваться пополам.

– Благодарю тебя. За все.

Должно быть, ее голос прозвучал как-то особенно, потому что он тут же развернулся к ней. Темные глаза впились в нее долгим изучающим взглядом.

– Ты заболела? Поэтому?

Слабая улыбка тронула ее губы. Он верно ухватил суть дела.

– Сама не знаю. Пока.

Его плечи расслабленно ссутулились в сочувствии, но выражение лица осталось мрачным. Выдавил деревянным голосом:

– Что-то еще?

Она качнула головой. Еще я люблю тебя, и ты, возможно, поймешь, почему я однажды приняла такое решение.

Он покачал головой и возобновил свой путь.

Оливия не стала ему перечить. Уселась на балконе и тупо смотрела просохшими глазами на долину реки Деруэнт, пока не услышала звук отъезжающей машины Джетта. Взял напрокат. После чего захлопотала. Сняла постельное белье с кровати, сменила полотенца. Никаких сувениров.

Через час в ее телефоне зазвенели веселые позывные Бри. Она выключила безделушку, упрятала на дно сумочки и продолжила заниматься хозяйством.

Она позвонит Бри завтра. Объяснит. Пусть поймет ее. Затем выведет из гавани «Грядущую зарю» и, быть может, переночует под звездным небом на воде. Они с мамой, бывало, так и делали. И после ее смерти она тоже провела ночь под куполом неба.

Ее жесткий рабочий настрой продержался вплоть до томительно тягучей сиесты, пока она не обнаружила под подушкой у самого края дивана его любимый джемпер. Болезненно сжались легкие, и она осела на пол, вспоминая, как согревал ее этот мягкий кашемир, когда он прижимал ее к своей груди. Пару дней назад. Вечерами уже прохладно. Она зарылась носом в складки ткани, и ее шлюзы прорвало.

* * *

Джетт запарковал арендованную штучку на подъездной дороге в полпути от Оливии, заглушил мотор. Отсюда уже видно ее машину, значит, все еще дома. И если ей вздумается уехать, она никак не минует его пост. Пусть попробует объехать.