Расследования в отпуске

В лаборатории было пусто. Несмотря на настежь открытые окна, пахло сыростью и плесенью. Привезенные из ремонта мертвые системные блоки серой кучей громоздились на столе.

Андрей зашел к шефу, поздоровался.

– Какие мои действия?

– Пока никаких, ждем заказов.

– А ремонт? Вы планируете провести в нашем помещении ремонт?

– О чем ты? Денег нет! Если только с новых заказов. Заключил договор с юридической фирмой на разработку нового договора, который обезопасит нас от подобных инцидентов в будущем.

– Тогда я пошел дальше отдыхать?

Уходя, Андрей оставил в эйчарне заявление на увольнение.

– Не положено без подписи начальника, – сказала Снежана. – Вдруг он не подпишет?

– Подпишет.

– У меня для тебя новость, – сказал Андрей Саше, вернувшись домой.

– И у меня, – отозвалась она.

– Давай ты свою, – предложил Богданов.

– Нет, сначала ты.

– Я уволился с работы. Буду искать новую. Ничего?

– Ничего, – сказала она.

– А какая твоя?

Саша приподнялась на цыпочки и прошептала ему на ухо слова, которых он ждал очень давно и уже, что греха таить, не надеялся услышать.

Кажется, какие-то революционные перемены, еще не окончательно сформировавшиеся зачатки чего-то нового произошли не только с ним, но и с Сашей.

Победитель может быть только один

Елена Бриолле

«Дорогой дядя,

наш корабль «Оренок» снялся с якоря в Марсельском порту и взял курс на Грецию. Французские атлеты в этом году имеют все шансы отметиться сразу в нескольких дисциплинах. Смогу ли я рассказать о первых победах нашей команды или мне придется чествовать соперников? Не знаю. Несомненно одно – нас ждет праздник мира и спорта. Все вокруг меня только об этом и говорят.

Для помощи с отчетом я ангажировал корреспондента газеты «Физическое воспитание» Альберта Каранага: судя по всему, у него получаются самые яркие портреты героев современных Олимпийских игр. Один из них я прилагаю с этим письмом.

Прими мои искренние заверения в самых лучших намерениях,

Твой племянник»

26 апреля 1906 г., Афины

– Эту записку нашли у господина Альберта Каранага в кармане пиджака, – сказал местный грек-полицейский. – Он работал на вас?

– А разве сам Альберт вам этого не сказал? – спросил усатый господин. Его волосы отливали черным, а голубые глаза ничем не выдавали в нем француза. Сержант нахмурился. Солнце нагревало приемное отделение, и повсюду то и дело гудели мухи.

– Нет, к сожалению, трупы не говорят. Мы обнаружили его тело рано утром на склоне Акрополя. – Сержант пропустил черноволосого господина вперед в соседнее помещение. На столе лежало чье-то тело, прикрытое мешковиной. – В его карманах был паспорт, ваша фотокарточка с гирей и это неотправленное письмо.

Француз приподнял мешковину и, увидев бледное мертвое лицо фотографа, глубоко вздохнул.

– Да, Альберт работал на меня. Скажите, а кто его нашел?

– Собаки. Вы будете забирать труп? Куда его отправить?

– Думаю, что для начала в холодную камеру и на вскрытие. Разве у вас не работают судебные эксперты?

– Работают, но они специализируются на убийствах, а не на несчастных случаях. – Сержант скрутил бумаги, которые держал в руках, и громко хлопнул по шкафу. Мертвая муха упала на пол.

– А с чего вы взяли, что здесь речь идет о несчастном случае? – спросил француз.

– Так ведь ваш компатриот шею себе сломал, упав с акропольского холма.

– Сломал шею? А вы ее уже осмотрели?

Грек склонился над трупом вместе с Ленуаром и с раздражением отдернул воротник рубашки на теле Альберта Каранага. На шее жертвы проступили темные пятна.

– По-вашему, он сам себя задушил, а потом уже изволил спрыгнуть вниз? – снова спросил француз.

Рядом с ухом сержанта загудела еще одна муха.

12 апреля 1906 г., корабль «Оренок»

И что Леон Дюрок нашел в афинском стадионе? Зачем дядя устроил ему эту морскую прогулку? Молодой человек уже несколько раз избегал планов своего дяди, но тот снова и снова пытался вернуть племянника на правильный путь банковского служащего.